Еще на лестнице он услышал звуки музыки, вернее, оголтелого рева, рвущегося из его квартиры. В комнате, которую делили Павлик и Надя, надрывалась магнитола. Павлик сидел на кухне, за покрытым клеенкой столом, заваленным учебниками.
— Привет! Ты что здесь расположился?
— Здрасте, дядя Витя. А где мне? Надя музыку врубила, попробуй там заниматься… А мне послезавтра контрольную переписывать. Опять завалю, — буркнул он.
Виктор прошел в комнату.
— Надя!
Дочь сидела спиной к двери. Пахло маникюрным лаком.
— Надежда!
Опять никакой реакции. Виктор выдернул шнур из розетки. Дочь обернулась. Глаза ее злобно блестели.
— Что?! Ты чего выключил? Я же слушаю.
Пальцы с ярким лаком торчали в стороны.
— Ты мне пальцы-то не разводи, как бандюган! С тобой отец разговаривает!
— Я и не развожу! Я маникюр делала. Ты что орешь-то на меня?
— Так ты иначе ничего не слышишь! У тебя здесь козел какой-то на всю квартиру мяучит!
— Это не козел, это Лагутенко!
— Мне плевать, кто он! Почему Павлик на кухне занимается? Сейчас Галя придет, что она скажет?
— А мне плевать, что Галя скажет! Ты ее спроси, она мне поесть оставила что-нибудь?
— В смысле?
— В конкретном! Павлику суп в ковшике, на сковородочке кашка гречневая с котлеткой. А мне? Я из училища пришла, в холодильнике пусто, на плите пусто.
— Макароны бы сварила, картошки бы поджарила. Не маленькая!
— Ага! Я уже как-то варила. Она потом неделю зудела, что макарон не напасешься! Она меня голодом уморить хочет!
— Что ты несешь? Как тебе не стыдно?
— А тебе не стыдно, что твою дочь голодом морят? Она за своего сына загрызет кого хочешь, а ты за родную дочь…
Дверь в комнату отворилась. На пороге стояла Галя.
— Галочка? А мы и не слышали, как ты вошла… — заискивающе произнес Виктор.
— Зато я все слышала, — ледяным тоном произнесла Галя. — Почему Павлик сидит на кухне?
— Ему там удобнее, наверное. К еде поближе, — сверля мачеху ненавидящим взглядом, ответила Надя.
— Это кто же тебя голодом морит? В морозилке пельмени лежат.
— Ага, кому-то котлетки домашние, а кому-то пельмени из котят?
— Твоя мать на тебя ни копейки не высылает. Высылала бы, всем бы на котлеты хватало!
— Моя мама меня вырастила одна, без папочки!
— Надя! Ну что ты? Я же всегда алименты… И приезжал, и подарки…
— Подавись ты своими подарками! Вечно все на размер меньше или то, что уже не носит никто. Лишь бы птичку себе поставить, какой я хороший папа!
— Вот! Ты видишь? Ты видишь, как она ее воспитала? Она ведь не только меня, она и тебя ненавидит!
