— Ну что, Анюта, проводила? — раздался из комнаты тихий голос Валентины Ивановны, едва Аня вошла в прихожую.
— Да, все в порядке. Вот на обратном пути под дождь попала, вся вымокла.
— Дождь в дорогу — это хорошо. А ты давай-ка в душ. Простудишься еще, не ровен час.
— Уже, — откликнулась Аня из ванной.
— Простудилась? — испугалась мама.
— Уже в душе! — рассмеялась дочь.
— Да, пока не забыла: тебе Толя Скотников звонил, — стараясь перекрыть шум воды, прокричала в дверь Валентина Ивановна.
— Толя?! Господи, сколько зим… А что он?
— Приглашает на день рождения.
— Правда? Здорово!
Аня с удовольствием подставляла под тугие горячие струи густые каштановые волосы, растирала плечи, грудь, спину, чувствуя под руками свое упругое, без единой лишней складочки тело тридцатишестилетней женщины. А всего трудов — двадцать минут по утрам. Десяток упражнений, но каждый божий день, невзирая на праздники, плохое настроение и прочие уважительные причины. Зато результат на лице. И на теле. Все в ее теле было хорошо. Да и на душе тоже.
И совсем неплохо, что Светланка проведет месяц со сверстниками, у вечерних костров, среди всей этой романтики дальних дорог. Все это нужно. И у нее это было, в ее тринадцать — пятнадцать лет.
И что-то еще хорошее… Ах да, звонил Толя Скотников. Одноклассник и вообще… конфидент времен непорочной юности. Они вместе играли в школьном театре, даже выезжали на гастроли в областные совхозы. И, хотя со всеми в классе ее связывали дружеские отношения, закадычной подружкой стал именно Толя. Именно ему она доверяла все свои девичьи секреты. Странно, но с Толей их никогда не связывали романтические отношения. Зато дружеские — на все сто! Он был очень чутким. Как девочка. И очень веселым. Но лентяй страшный! Последние два года школы Аня фактически училась за двоих. Жаль было терять партнера по сцене и жизни. Потом они вместе поступили в университет. А уж оттуда Толю выперли после первой же сессии — Аня и глазом моргнуть не успела. Но друг юности не грустил. Армия ему не грозила, благодаря маме-доктору. К тому же вскоре он влюбился без памяти в какую-то юную именно медичку. Как он говорил: копию собственной мамы. Влюбился и пропал. Они стали видеться все реже и реже. Доносились слухи, что Толя женился, обзавелся сыном. Сама Лаврова в это время бегала по театрам и меняла поклонников. Но потом и в ее жизни произошли перемены. Замужество, неизлечимая болезнь первого ребенка, больницы, реанимации, ежедневная готовность к самому худшему… И худшее произошло. Болезнь и смерть ребенка привели и к краху супружеских отношений. Мужчины редко выдерживают тяжкий груз невзгод на длинных дистанциях. Александр, который сам привык быть в их семье капризным ребенком, был отодвинут на второй план и вскоре нашел утешение на стороне. Об «утешительнице» Аня узнала гораздо позже, после рождения вполне, слава богу, здоровой Светланки. И отчетливо поняла, что они с мужем давно существуют параллельно и автономно друг от друга. И зачем тогда печать в паспорте? Развод и девичья фамилия…
