— Видали мы таких «лучших»! Немцы за зря кузницу не дадут! Если только за рыжую бороду!
— Какая разница? У тебя борода будет светлая, у меня рыжая. Ты из какой деревни, парень?
— Из деревянной! Иди, досыпай.
Никита Иванович вернулся в землянку, присел на еловые сучья. Задумался. Огнев на задании. Все может случиться с человеком. Не дай бог, убьют еще. Только ему можно открыться, а без него кто поверит, что Шубин и Поленов одно и то же лицо? Может, и нет в отряде старых знакомых… Здесь, в лесу, суд скорый. А почему на честное слово должен поверить и сам Огнев? «Вместе работали…» Ну и что из того? Огнев часто бывал у Калачникова, хвалил его на всех совещаниях, а он к немцам перешел, служит им, как верный холуй! Как доказать Огневу, что ты честен? Конечно, может и поверить. А не поверит — придется назвать фамилию полковника из разведотдела фронта. Пусть Огнев запросит свой партизанский штаб, а там свяжутся с полковником, наведут справки, кто такой Никита Иванович Поленов и можно ли ему верить на слово. А есть ли у Огнева рация? Должна быть, как же можно обойтись без нее?.. А если испортилась? Рация — штука хрупкая…
Он приоткрыл дверь землянки и спросил у караульного:
— Слушай, парень, радио у вас есть?
— Фашистам на Низовую привет передать хочешь? — послышался насмешливый голос. — Не торопись, еще есть время!
Нет, не сладишь с таким парнем!
Позднее у парня, наверное, что-то пробудилось в душе, и, приоткрыв дверь, он сказал:
— Спи, дед. Когда надо — разбудим.
Утром в землянку к Никите Ивановичу вошел человек в дубленом коричневатом полушубке. Потеребил бороду, прищурил глаза.
— Зачем пожаловали, Никита Иванович, в наши леса? — спросил он. — Я — Огнев.
— Здравствуйте, товарищ Огнев! — оживился Поленов. — Очень рад встретиться с вами!
— Не знаю, насколько вы рады этой встрече. Садитесь. Вы не ответили на мой вопрос.
Никита Иванович сел на еловую хвою, Огнев — на торчавший из земли пенек. Они внимательно смотрели друг на друга: Огнев — строго и с любопытством, Поленов — с затаенной улыбкой. Ему нравилось, что Огнев не узнал его.
— Товарищ Огнев, вы работника газеты «Шелонская правда» помните? Был такой Алексей Шубин…
— Какое это имеет отношение к моему первому вопросу?
— Непосредственное, Виктор Викторович. Шубин — это я.
Огнев приоткрыл дверь. На него смотрели прищуренные глаза Поленова — молодые, лукавые. Огнев тотчас снова закрыл дверь.
— Узнал, узнал! — обрадовался он. — Помню вас, Алексей Осипович. Приветствую! — он пожал руку Шубина, но тут же спохватился. — А как же все это получилось? Как же вы кулаком Поленовым стали? Как в нашем лесу оказались?
