— А деревня?
— Сожгли ее немцы… Зажигательными пулями…
— А люди? Ведь там же люди! Дети там! — прервал гостя Петр Петрович.
— Мы людей еще под вечер в лес вывели.
— А паренек? Жив он? Ведь он должен быть в машине!
— Погиб паренек… Из машины он выпрыгнуть успел, метров тридцать бежал… Очередью его, собаки! И второго паренька, который к вам ходил, ранили. Но того легко…
Они долго молчали.
— Огнев просил передать вам большое спасибо, — нарушил молчание партизан.
Калачников отмахнулся.
— За что спасибо? Ваши-то люди погибли, без потерь не обошлось!
— Главное сделано: в Гучках все спасены. А их больше ста человек, Петрович.
— Меня благодарить не за что: я в бою не был. Благодарность эту в свой адрес не принимаю! — упорствовал старик.
— Вы все время на боевом посту, Петрович! Без вашего донесения народ в Гучках был бы сожжен заживо.
Калачников ничего не ответил, настроение у него заметно упало, руки стали дрожать; таким он бывал всегда, когда слышал о гибели людей, особенно тех, кого знал или с кем успел познакомиться.
— А у меня есть и радостная весть, Петр Петрович, — сказал гость, заметивший перемену в настроении старика. — Вчера в Москве на Красной площади состоялся парад Красной Армии.
— В Москве? На Красной площади? — встрепенулся Калачников.
— Да, на Красной, на нашей замечательной Красной площади шли войска Красной Армии! — с воодушевлением произнес партизан.
— Так ведь под Москвой немцы!
— Немцы в нескольких километрах от Москвы…
— Обождите, обождите… И парад, как в прежние годы, как в обычный праздник?!
— Да!.. Когда мы слушали радио, Петр Петрович, то казалось, что нет врага под стенами Москвы и Ленинграда, что Москва твердо знает, когда мы будем в Берлине!
— Как это приятно услышать! — голос у Калачникова дрогнул. — Народу все это надо сообщить! Порадовать людей нужно!
— За этим и пришел. Выпустили наши ребята листовки на своем партизанском «лилипуте». Я их принес. Разложите, побросайте, где можно. Но не рискуйте. А пока спрячьте…
Он вынул из-за пазухи небольшую пачку листовок и положил на стол. Калачников вчитывался в крупные буквы заголовка:
«В МОСКВЕ СОСТОЯЛСЯ МОГУЧИЙ ПАРАД КРАСНОЙ АРМИИ. А ФАШИСТАМ НИКОГДА НЕ БЫВАТЬ В НАШЕЙ ЛЮБИМОЙ СТОЛИЦЕ!»
— Как это хорошо, — тихо произнес Калачников и поцеловал пахнущий типографской краской листок.
— Скоро, Петр Петрович, начнем выпускать «Шелонскую правду». Размер будет, конечно, поменьше, чем в мирное время.
— Да разве, дорогой, в размере дело! Я ведь люблю свою газету. Если вы бывали раньше в Шелонске, то должны помнить Алексея Шубина. И статьи писал, и фельетоны, и очерки. Стихами тоже баловался. Город любил, природу обожал. Благородный человек! Большая помощь от него была…
