Он ожидал, что девочка съест все до последней крошки, но она удивила его. Когда чавканье и ворчание наконец смолкли, осталась еще пара физалий. Девочка запихнула их в карман и подняла глаза, встретив его вопросительный взгляд.
— На потом, — объяснила Чара.
— Ешь, детка. Я придумаю, как раздобыть для тебя еще.
— Может, раздобудешь, может, нет. Пока оставлю.
— Пока… А что будет завтра? А послезавтра? Не можешь же ты вечно жить так?
— Вечно жить никто не может. Так что это все равно.
— Не все равно. Ты можешь выбраться отсюда.
— Какой он мудрый, этот Попугай! Может, из его клюва чирикают сами боги? Он говорит, я могу выбраться отсюда, пройдя мимо Сынов Аона. Он все знает, да?
— Может, я сумею тебе помочь.
— Принесешь еще лепешку?
— Еще лучше.
— Лучше ничего нет.
— Есть город за стенами ДжиПайндру. Солнечный свет, свобода. Продавцы юкки.
— Попугай поет, как певчая птичка. Так чудесно!
— Дочь сомнения!
— Сын невежества!
— Верно. Недостойный ожидает, что Чара просветит его. Она поела. Согласится ли она поделиться знаниями?
— Мы же договорились. Спрашивай!
— Хорошо. Скажи мне — ты, когда сбежала, много бродила по храму?
— Всюду!
— Где именно?
— Наверху. Внизу. Посредине. Всюду. — Девочка беззаботно взмахнула руками. — Жрецы, они меня не видят. Я как воздух. Как тень. Хожу, где хочу.
Только не в кухню, малышка? Вслух он заметил только:
— Ты можешь тогда рассказать мне, что видела.
— Почему Попугай спрашивает меня? Почему не спросит у своих братьев? Что это за Сын Аона?
— Помнишь, мы договорились? Попугай задает вопросы. Чара отвечает.
— Правда. Ладно, слушай. Наверху — жрецы, настоящие жрецы, которые Знают. Не такие, как Попугай — чтоб лизать статуи, скрести полы и кормить хидри. Там, наверху, они ходят по ночам и разговаривают. Не работают.
— О чем разговаривают?
— Чара много слов не расслышала. Болтают об Отце, об его… — она поискала слово, — …о торжестве. Да, так, о торжестве. Мне дела нет. Там, наверху, хорошая еда, но мне не досталось ни крошки:
— Что они говорили о торжестве Отца?
— Всякое. — Девочка пожала плечами. — Болтают, как мартышки. Некоторые. Но вивури — те мало говорят.
Вивури… Фанатичные жрецы-убийцы, названные так потому, что их оружием с древности служили смертоносные маленькие ящерицы-вивуры. Крылатые грациозные рептилии, вооруженные убийственным ядом и повинующиеся командам хозяина. Хорошо обученные вивуры среди авескийских знатоков считались неотразимым оружием. Вонарцы не верят в рассказы о тесной связи между крадущимися в ночи убийцами-людьми и ядовитыми рептилиями. Да и само существование жрецов-убийц западные скептики подвергали сомнению. Кажется, напрасно.
