– А как ему удалось открыть замки?
Румянова дотронулась пальцем до нижней губы.
– Ты ж знаешь, я ключи постоянно теряю. В конце ноября опять связку посеяла, может, кто нашел? Ключи могли выпасть, а тот, кто их подобрал, проследил за мной, узнал, где я живу, и… решил поживиться за чужой счет.
– Ты милицию вызывала?
– Смеешься? Нет, конечно. Зачем мне лишняя шумиха? Хочешь, чтобы мать меня к домашнему аресту за сотую потерю ключей приговорила?
Клара молчала.
– Теперь понимаешь, что спать одна я боюсь? Не смогу уснуть, зная, что в квартире больше никого нет. Мне и так постоянно кажется, что я слышу шебуршание в коридоре. Блин, вся извелась, даже снотворное на ночь пить стала. Прикинь?
Клара уверенно закивала:
– До понедельника я с тобой.
В коридоре ожил звонок.
– Наконец-то, не прошло и года, – Галя открыла дверь и крикнула подруге: – Кларка, ложная тревога, это жрачку привезли!
Расплатившись с курьером за три коробки пиццы, несколько упаковок салата и черничныйпирог, Галя посмотрела на Величковскую.
– Слушай, позвони Дашке на мобилу, скажи, что она порядочная сволочь.
– А сама почему не звякнешь?
– Да звонила я, не отвечает. Номер мой видит и шифруется, мол, звонка не слышит. Тоже мне, мастер-конспиратор. Звони, Клар.
Набирать номер Гришковой не пришлось. Стоило Кларе вооружиться сотовым, как Дарья нарисовалась на пороге Галкиной квартиры.
– Девчонки, извините, – запыхавшись, проговорила Даша. – Как назло двадцать минут ни одной маршрутки не было. И в метро состав тащился еле-еле душа в теле, в депо стояли дольше, чем ехали.
– Где ты была? – нахмурилась Клара.
– Ну…
Румянова уперла руки в бока:
– Дашка, кончай финтить, колись, что с тобой в последнее время происходит? Ты изменилась, уже месяц на себя не похожа.
– И из магазина уволилась, – сказала Клара, не сводя взгляд с подруги.
– А вы считаете, что прожить на восемь с половиной тысяч реально?
– Так ты работу новую нашла? А почему молчала? Где, кем, когда?
Даша сняла пальто.
– Работа как работа, ничего особенного. Устаю, правда, но кто сейчас не устает? Взять хотя бы мою мать, с утра до ночи пашет, а платят копейки.
– Где работаешь? – не отступала Галька.
– На хорошем месте. Устраивает ответ?
– Нет.
– А другого не будет. Все, девчонки, хватит играть в следователей. Я есть хочу. Галь, чем у тебя так вкусно пахнет?
– Проходи на кухню, увидишь.
– О… пицца! – воскликнула Гришкова, присев на уголок. – Я голодна, как тигрица. Галька, доставай нож, у меня уже слюнки текут.
