По площадке с диким ором носилась ребятня. Одни играли в снежки, другие лепили снеговика, третьи строили снежную крепость у забора.
Несколько молодых мамаш стояли чуть в стороне, качая коляски с кричащими младенцами. На скамейке восседал старичок в ушанке, рядом бегал черный кокер-спаниель.
Гришкова остановилась у качелей, огляделась по сторонам и, заметив дородную женщину лет шестидесяти, помахала ей рукой.
Подойдя к толстушке вплотную, Дарья открыла сумочку, протянув даме конверт, который быстро перекочевал в карман дубленки.
В это время к женщине подбежал полненький мальчуган, облаченный в синий комбинезон. В руках мальчик держал лопатку.
Дарья села на корточки, достала шоколадку, попыталась обнять ребенка за плечи, но дама резко загородила собой мальчугана. Гришкова поднялась. Шоколадка так и осталась у нее в руках.
Секунд тридцать Даша смотрела вслед удаляющейся толстушке, а потом развернулась и побежала обратно к метро.
Катка успела спрятаться за ствол тополя.
Пребывая явно в ударе, она дождалась, пока Гришкова скроется из виду, и, нацепив налицо непоколебимую решимость, поспешила к крупногабаритной незнакомке.
Она нагнала ее у подъезда.
– Женщина! – крикнула Копейкина. – Подождите.
– Вы мне? – толстушка обернулась.
– Да, да, вам. Скажите, вы не видели здесь худенькую девушку в сером пальто и белой вязаной шапочке?
Дама напряглась:
– Дашку, что ль?
– Вы ее знаете? – Брови Копейкиной поползли вверх. – Знаете Дарью Гришкову?
– Ну знаю, а вы-то с какой стати ею интересуетесь?
– Где она? Куда она делась?
– Ушла.
– Как ушла? Опять ушла? Да сколько же можно за ней бегать! Это какая-то неуловимаяличность! Она умудряется исчезать из-под носа в самый неподходящий момент.
– А зачем бегаешь за ней?
– По долгу службы, – соврала Катка. – Я частный детектив.
– Мать честная, чего Дашка натворила-то?
– У моей клиентки есть все основания полагать, что Гришкова крутит шашни с ее мужем. Целую неделю за ней слежку веду, а она – как человек-невидимка: идет-идет, а потом испаряется.
Толстушка ударила себя ладонью по бедру:
– Вот плутовка, ты погляди! А ведь мне лапшу на уши вешала, что после Семки ни одного мужика к себе не подпускает. Ага, так и говорила: мол, Ольга Всеволодовна, я теперь на мужчин вообще не смотрю. Я же чувствовала, что заливает, лисица хитрая.
Ката непонимающе смотрела на собеседницу.
Ольга Всеволодовна, которая, судя по всему, любила потрепаться, нагнулась к мальчугану и ласково проговорила:
