Из кухни выбежала Вера Михайловна. Лицо ее было мертвенно-бледным, губы тряслись. Она ринулась в комнату к мужу, и дверь за ней снова яростно хлопнула — похоже, Серегин отец шарахнул по ней ногой.
Затем из кухни выглянул и Серега. Он был тоже иссиня-бледным. Глянул на Артема с таким испугом, словно увидел привидение.
— Иди сюда… — шевельнул он деревянными губами.
Ноги Артема тоже задеревенели. Он шагнул в кухню и выдохнул:
— Что?..
— Дядя Миша… застрелился…
Игорь Аркадьевич сорвал с вешалки куртку, не сразу попал в рукав, а все же надев ее, не потрудившись застегнуться, трясущимися руками стал бороться с непослушным дверным замком.
Из комнаты выбежала заплаканная Вера Михайловна и бросилась помогать мужу. Но, опустив глаза, со всхлипом охнула:
— Игорь, ты же в тапках!..
Серегин отец, казалось, не слышал и не видел супругу, продолжая крутить рукоятку замка не в ту сторону.
— Игорь! — зарыдала Вера Михайловна, обняла сзади мужа и прижалась щекой к его трясущейся спине.
Игорь Аркадьевич наконец обернулся. По щекам его тоже текли слезы.
— Как же так?.. Как же так, Верочка?! Этого не может… Мне надо к нему!
Он снова набросился на замок, и тот все же поддался. Отец Сереги распахнул дверь, но Вера Михайловна с ботинками мужа в руках успела загородить дверной проем:
— Переобуйся, Игорь!..
Игорь Аркадьевич наконец-таки понял, чего хочет от него жена. Он потер трясущейся ладонью сморщенный лоб, раздраженно скинул с ног тапки — так, что один отлетел к дальней стене прихожей — и принялся натягивать ботинки.
Артем рассудком понимал, что сейчас не стоит лезть к мужчине с расспросами, но он и сам находился сейчас в таком состоянии, что прислушиваться к разуму было недосуг.
— Дядя Игорь! — шагнул Артем в прихожую из двери кухни, в проеме которой они с Серегой стояли до сих пор, ошалело наблюдая за действиями Игоря Аркадьевича. — Вы… Кольцо… оно у вас?..
— Какое кольцо? — глухо и обреченно переспросил мужчина. Похоже, вспышка аффекта сменилась у него депрессивной фазой. Он даже перестал завязывать шнурки — трясущиеся пальцы все равно не слушались, — и это, стоя перед мужем на коленях, делала Вера Михайловна.
— Серебряное, что вам Серега дал. Вы из него блесну хотели сделать… И сказали сегодня, что пожалели.
— Пожалел, — все так же бесстрастно и глухо повторил, словно эхо, Игорь Аркадьевич. — Красивое. Мишке понравилось. Я ему подарил…
— Дяде Мише?! — вывалился в прихожую Серега. — Так вот почему… — Он спохватился и обеими ладонями зажал рот.
