- Оля, - уже громче повторил попытку владыка воздуха. Результат оказался таким же. С трудом, пересиливая себя, он сделал шаг в направлении выхода из кухни, и остановился прислушиваясь. Донеслось невнятное бормотание. Почему-то это не было похоже на попытку разбудить человека. На лбу выступили капельки холодного пота.
- Оля, - услышал он загробный голос, произнёсший имя своей хозяйки.
Преодолев ужас, поглотивший казалось всю его суть, Ариэль быстрым шагом, переходящим на бег, чтобы не дать себе остановиться, влетел в комнату учителя. Тот по-прежнему сидел в своём мягком кресле, только голова, которая покоилась на спинке, теперь чёрными провалами уставилась на стоящую в шаге от кресла девушку. Подойдя ближе к Дмитрию, Ариэль взглянул в лицо своей подруги и с трудом устоял на ногах. В её глазах клубилась та же тьма, что и у сидевшего напротив учителя. Парень подошёл и коснулся её руки. Ему показалось, что он дотронулся до трупа. Её холодная безжизненная рука качнулась и беспомощно повисла. В жутком контрасте с чёрными провалами глаз, на её бледном лице появилась радостная улыбка. Она еле заметно кивнула.
- Давай, - согласным тоном произнёс её голос, доносившийся как из водосточной трубы.
- Что с вами? - Срываясь на визг, воскликнул Ариэль. Ответа не последовало. Ольга продолжала улыбаться, ёе улыбка стала ещё шире.
- Очнись, очнись, - парень накинулся на тело, лежащее в кресле и начал трясти его за плечи. Никакого видимого эффекта это не принесло. Повторив эту же процедуру с девушкой и получив такой же результат, Ариэль сделал два шага назад, закрыл глаза и прислонил ладони к вискам.
- Если он меня не убьёт, то она точно поджарит, - пробормотал он, и на Дмитрия с Ольгой прямо с потолка обрушился настоящий ливень.
Вокруг простирается, клубится мрак. Увидеть это невозможно, как вообще мрак может клубиться? Это нельзя почувствовать, но можно ощутить. Лёгкий ветерок принёс свежий запах сырой земли. Под ногой хрустнула ветка, и всё вокруг вновь накрылось одеялом тишины. Щеки коснулся гонимый ветром пожелтевший сухой дубовый листок. Касание столь мимолётное, что в следующую секунду уже не верится в то, что оно было на самом деле. Почему именно дубовый? Как это можно почувствовать? Никак. Но оказывается можно ощутить. Вкус крови во рту. Собственной крови - это даёт некоторое облегчение. Порыв ветра пробуждает чувство холода. Или ощущение? Теперь уже трудно разобраться. Мурашки пробегают по коже и исчезают так же быстро и неожиданно, как появились. Всплывает ощущение пути под ногами. Первый же шаг разрывает одеяло тишины шуршанием листьев и хрустом панциря какого-то жука. Первый шаг на этом пути приносит смерть. Возникает ощущение подошвы огромного сапога над головой. Второй шаг. Раньше это было сороконожкой. Даже к смерти можно привыкнуть. Третий шаг. Мокрица. Мерзкая тварь, так ей и надо. Смерть может приносить удовольствие. Подошва сапога над головой уже совсем близко. Четвёртый шаг, пятый, шестой. За спиной кровавые следы. Без смерти нет движения. Без движения нет жизни. Жизнь без смерти уже невозможна, как дыхание без воздуха. Седьмой шаг. Под ногой человек. Умирает молча. Сапог припечатывает к земле. Очень тяжёлый. Смертельно тяжёлый.
