— Нет. Быть может до тех пор, пока не получим известий. — Столь же вежливым, как и у меня, голосом ответил он. Однако его жаждущий взгляд продолжал скользить по моему телу, нагнетая атмосферу. Взгляд жаждущий как крови, так и секса.
— Ты кормился в последнее время? — резко спросила я.
Он заколебался.
— Нет.
— Почему?
Куинн поднял бровь.
— Какое это имеет значение для тебя?
— Имеет, потому что я чувствую твою потребность в кормежке.
Он пожал плечами.
— В холодильнике есть синтетическая кровь. Ее хватит на какое-то время.
— Ты не протянешь долго на синтетической крови.
— Нет, но когда меня прижмет, я пойду и соблазню кого-нибудь.
Ах, да… А я и забыла, что он берет кровь лишь только, когда занимается любовью.
— Не затягивай с этим до последней секунды.
Он рассматривал меня с минуту, а затем произнес нейтральным тоном:
— Я прожил вампиром больше лет, чем мне хотелось бы помнить, и не нуждаюсь, чтобы прелестный щенок указывал мне, что делать.
— Этот щенок лишь проявил немного заботы. — Я отвернулась. — Впредь буду осмотрительней.
Он умолк на какое-то время, но я чувствовала, как его пристальный взгляд обжигает мне спину, скользя по моей обнаженной коже.
— Могу я задать вопрос?
— Какой? — спросила я, сохраняя свой голос таким же нейтральным, как у него.
— Ты одела хоть какое-то подобие трусиков под это платье?
Я чуть не поперхнулась кофе. Из всех вещей, которые я ожидала услышать, это было последним.
— Пусть это останется для тебя загадкой.
— Интрига… Ты раздразнила мой интерес. На случай, если тебе интересно — это платье практически прозрачно в свете солнечных лучей.
Я спрятала улыбку и подошла к дивану.
— Извини, если это зрелище раздражает тебя.
Он нацепил бесстрастную маску вампира, за которой царило отчаянье — даже не видя, я ощущало его.
— Почему, все, что я говорю, ты понимаешь превратно?
— Возможно, это имеет какое-то отношение к тому, что я сыта тобой по горло? — усаживаясь на диван, я схватила газету.
— Когда ты прекратишь злиться на меня, ты выслушаешь, что я скажу тебе?
— Не знаю. — Я развернула газету. — Может быть.
— И когда это могло бы быть?
Я пожала плечами.
— Дай-ка подумать — я целый месяц безрезультатно добивалась разговора с тобой. Поэтому, справедливости ради, думаю, месяца с тебя будет достаточно.
— А я думал, ты выше стервозности.
— В случае, если ты забыл, то я уродилась сукой.
У меня чуть не случился инфаркт, когда я наткнулась взглядом на заголовок первой страницы газеты и увидела дату.
