— Охренеть. — Голос Куинна был холоден и неприятен. — Хамелеоны.
Я быстро на него взглянула.
— На мой взгляд, они не похожи на ящериц.
В глубине его темных глаз не было и намека на веселость, когда наши взгляды встретились.
— Они — редчайшая порода нелюдей, и могут слиться с любым фоном, буквально становятся частью этого фона. А кроме того, они — каннибалы.
Чудеса, да и только.
— По-видимому, они не настолько редки, как ты думал — их здесь десять.
— Я не слепой. — Он схватил меня за руку. — Давай убираться отсюда ко всем чертям.
— А как же лазеры?
— Их здесь слишком много. Даже, если мы достанем парочку, остальные достанут нас. Ну же, идем.
Не дав мне выбора, Куинн потащил меня за собой. Хамелеоны последовали вслед за нами, их большие, плоские ступни шумно шлепали по брусчатке. Они становились все ближе.
— Зови на помощь, — сказал Куинн и грубо толкнул меня в сторону.
Я врезалась в окно одного из фальшивых магазинов с такой силой, что разбила стекло, и рухнула внутрь, на каркас макета. Разлетевшиеся осколки порезали мне лицо. Я скатилась на землю, издав сдавленный стон и выронив лазер из руки. Матюгнувшись, начала подниматься на ноги.
Существа были тенями, что были темнее самой ночи. Я моргнула, переключаясь на свое инфракрасное зрение вампира. Куинн превратился в красное марево в окружении десятка приглушенных, темно-красных вспышек. И сразу же я ощутила назойливый гул его мыслей, существа же пребывали в «мертвой зоне». Не в смысле нечитаемые, как мертвецы, а в том смысле, что их там, словно и не было, просто пустое пространство.
Я завопила о помощи так громко, как только могла, затем достала оставшийся лазер, перепрыгнула через подоконник и побежала в сторону ближайшего существа.
И хотя я не сильно шумела, один хамелеон все же изменил направление, и наотмашь ударил меня своей огромной полуночно-темной лапой. Я увернулась от удара и выстрелила из лазера. Яркий луч разрезал плоть поперек, четыре пальца шлепнулись на землю, где продолжили подергиваться и извиваться, как жирные черви на кончике крючка. Существо завопило, издав такой пронзительный и несвойственный человеку звук, что меня пробрал леденящий ужас. И этот ужас только возрос, когда я увидела, что из обожженной культи начали расти новые пальцы.
Воздух колыхнулся. Я припала к земле и развернулась. Двое подкрались ко мне со спины. Я увернулась от удара одного, затем пальнула по рукам, пытающимся меня схватить. На тротуар опять посыпались пальцы, извиваясь, как живые.
