— Я сам могу выпить, — доверительно сообщил мне Петухов с глазу на глаз, — и пьяным за руль даже садился. Но чтобы так… прямо на занятия… да почти перед экзаменами…
Между тем сами экзамены на поверку оказались фарсом. А что вы ждали? Вообще-то, ещё накануне экзаменов кто-то из сдававшей перед нами группы нас предупредил: директорша (или как её там) присутствующая в обязательном порядке на сдаче экзамена ни черта не понимает в трамвайной начинке. И тем более в том металлоломе, что был свален позади парт в качестве наглядного пособия. Нам даже со смехом рассказали историю, как сдавала экзамен по механике одна весьма примечательная девушка. Подкована она оказалась к концу обучения весьма относительно, а потому «плавала» и вообще вагонными особенностями прямо скажем мало интересовалась. Некультурный человек вот такой отыскался. С ней-то, небось, и поговорить в кровати не о чем. Если только о чём-нибудь несущественном, наподобие того на какие вши существовать если контрацепция вдруг даст сбой и на свет появиться новый гражданин РФ со всеми своими правами, свободами и затратными желаниями. Но речь не о том. Говоря кратко, означенная выше некультурная дама вошла гордой поступью в класс, предстала перед ясными очами комиссии в лице директорши, Митрофанова и ещё кого-то завалящего, и вытянула билет. А все билеты до чрезвычайности противные. Прямо — таки мерзопакостные. В каждом дурацкие вопросы, на которые ещё ответствовать надлежит. Она посидела, поплевала в потолок и вышла отвечать. А вопросы задавала директорша. Митрофанову как вы понимаете, весь этот цирк давно осточертел. Ну, и начался откровенный гон. Дама с камелиями, вернее с полномочиями вопрошает, мол, как устроена колёсная пара. Наша Маша мямлит в ответ обычную чушь, типа там комплект пружин, подвески там всякие и сами колёса, которые имеют свойства крутиться. Такие скупые пояснения категорически не устраивают скрупулёзного дознавателя и клоунада продолжается. Директорша смотрит в билет, затем на соседа Митрофанова молчащего с кривой ухмылкой, далее поворачивает морду к нашенской партизанке и справляется относительно редуктора. Чё — чё? — ненадолго зависнув в расхлябанной позе, уточняет Маша. Дескать, что за пустяки между нами дамами говоря? Что за хрень, мать твою? Цензор повторяет озвученную задачу: талдычь о редукторе юная самка-соперница. Мол, у тебя вся жизнь может впереди, и мало ли отыщешь себе богатея-чиновника, которого я отыскать так и не сумела, а ты не знаешь что такое редуктор. Машуля, которая и вправду имеет не полное представление, правильно ли она разобрала слово «редуктор» продолжает корчить из себя недотрогу. Тьфу на вас ещё раз. Но противостояние продолжается. Расклад сил тот же: две несведущие в трамвайной политике фигуры женского пола и не вступающий в бой Митрофанов. В конце концов, выведенная из себя нежеланием нашей героини проливать свет на столь необходимую в народном хозяйстве область как трамвайный редуктор, директриса требует хотя бы его показать. И тогда наша Маша спокойно делает два шага в бок, и вытягивает палец на первый попавшийся железный предмет, валяющийся на полу у парты.
