– Молодец, – похвалил Левша. – Быстро натягивай комбинезон и одевай рюкзак, в нем наша гражданская сменка. Как управишься, ползи за мной.
Левша упал в снег и пополз вдоль контрольно-следовой полосы, отделенной от зоны несколькими рядами колючей проволоки.
Сзади натужно сопел Губернатор.
Он дернул Левшу за ногу и поравнявшись, прошептал:
– Кажется, ползем не в тут сторону. Впереди, за забором промзона.
– Все нормально, – ответил Левша. – Пойдем через промзону. Это самый длинный и трудный путь, но нас там никто не ждет. По ночам промзона пустует и охраняется слабее.
Губернатор стащил рюкзак и начал разворачиваться вспять.
– Это все равно, что чесать левое ухо правой рукой. Так придётся дважды миновать ограждение. Чурка с вышки может застукать и срезать нас из "Калаша". Я возвращаюсь,- прошипел беглец.
Левша обхватил его за шею, слегка кольнул заточенным трёхгранным напильником в грудь и похолодел, почувствовав себя зверем, который вот – вот попадет в западню.
"Чему быть, того не миновать" – решил Левша и приказал напарнику:
– Ползи рядом, псятина троекуровская. При любом раскладе, ни тебе, ни мне назад дороги нет. Много знаем. И ты много стоишь.
Уткнувшись головой в колючую проволоку, Левша достал кусачки и перекусив несколько звеньев, сделал в заборе узкий проход.
– Лезь первым, – подтолкнул он напарника. – Я за тобой. И постараюсь поставить проволоку на место.
Промзона встретила беглецов неприветливо. Слепые окна пустующих цехов смотрели враждебно и подозрительно, а цеха напоминали заброшенные склепы.
– Сворачивай к тарному цеху, – скомандовал Левша. – Прихватим по паре ящиков.
Поравнявшись с бетонным забором, Левша прислонил ящики к ограждению, подтянулся и, обдирая руки в кровь, перекусил нижний ряд колючки и спрыгнул обратно.
– Вперед, – скомандовал педофилу. – За забором воля или смерть, что почти одно и то же.
Когда беглецы оказались в трех километрах от лагеря, Левша достал пакет с халвой, откусил большой кусок, прожевал вместе со снегом и протянул напарнику.
– Это сладкое слово свобода слаже самой сладкой халвы, – выдохнул он. – Воистину, кто не был лишен свободы, тот не знает ей цены. Быстро переодеваемся и в путь. Дорога каждая минута.
– Золотые слова, – согласился педофил.
Полтора года после побега все складывалось удачно. Получив от Губернатора обещанный гонорар, Левша сделал полный набор документов, осел в заштатном городке и больше года занимался плаванием. Хотелось понять, что почувствовал Мартин Иден в свои последние минуты. Почти ежедневные тренировки дали неожиданный и противоположный результат. Левша и думать забыл о самоубийстве. Тело стало сильным, упругим, гибким, как в молодости и пропала седина. Казалось, что таймер в его организме включил обратный отсчет. С удовольствием заметил, что когда проплывал пятикилометровую дистанцию, ему вслед с интересом смотрели молодые пловчихи. Левша со средней скоростью проплывал не меньше ста бассейнов в день, добавляя дистанцию и не чувствуя усталости.
