— Что?..
— Мой чемодан! Он же во дворце остался!
— Невелика потеря.
— Очень даже велика! — завопила она. — А ну стой! И прекрати меня тащить, бугай командированный!
— Да что на твоем чемодане свет клином сошелся?!
— Сошелся! Сошелся! У меня там… лицо!
— Чего?
— Ничего! — Она затопала ногами. Из-под металлических шпилек полетели искры. — А тебе что, так трудно полквартала пройти, да?! Эгоист несчастный!
— Это я-то эгоист?!
— Ребята-а-а… — застонал Чайников, которого просто укачало от постоянного встряхивания за шиворот — рассерженно машущий руками Грэй совсем забыл, что в одной из них висит системщик. — Может, хватит, а? Морган, прикрути звук, сейчас сюда весь город сбежится. Грэй, пошли за чемоданом. Туда-сюда — десять минут от силы. И не тряси меня, морда резидентная, ни бита совести у тебя нету…
Наемник перевел дух.
— Ладно. Но туда и обратно! Услышу что-нибудь вроде «останемся на ужин» — пристрелю. Ясно?
Морган быстро закивала. Васенька сердито надулся. «Какой идиот писал на него должностную характеристику?! „Безэмоционален“, как же, держи карман шире! Да его лечить надо! Электричеством и жемчужными ваннами…»
Всю дорогу обратно до дворца базилевсов молчали. Васенька — от обиды, Морган — из справедливого опасения, что ее драгоценный саквояж останется в качестве подарка Спарте, а Грэй — потому что был зол и разговаривать ему не хотелось. Солнце уже садится, день прошел — целый день! А он все еще тут болтается. Из-за них вот. «Вернусь в бункер, — подумал он, — и пусть с ними там делают, что хотят! В конце концов, я наемник, а не работник детской комнаты милиции! Надоело все это до чертиков».
Они поднялись по белым мраморным ступеням. Стражники у дверей, узнав «китайских послов», пропустили делегацию без всяких вопросов. И правильно поступили, надо сказать — в нынешнем поганом настроении наемнику КСН поперек дороги становиться было чистейшей воды самоубийством.
— Неси сюда свой чемодан, — сказал Грэй, опускаясь на край кушетки. — Васька, а это еще зачем?
Распихивающий по карманам яблоки системщик обернулся:
— На халяву и «Рама» — сливочное масло… И вообще еще неизвестно, куда в этот раз занесет. Мы-то с тобой, если что, потерпим, а ребенка кто будет кормить?
— Какого ребенка?
— Да Морган же! Она фрукты трескает, как слон банные веники… На вот, себе положи, у меня уже некуда.
— Буду я еще в собственных карманах овощебазу устраивать. А если раздавлю? Штаны мне ты стирать будешь?
— Ну не пропадать же добру!
