Ладно, подумал Турецкий, поорет и перестанет, зато, глядишь, выяснится что-нибудь интересное. А то ведь так до сих пор и не выяснил, кем этот Стасов на самом деле является.
Генеральный орал специфически, как орут очень сильные люди и начинающие крупные руководители, — тихо и напряженно. И очень немногословно.
— А почему я ничего не знаю о том, что вы уже встречались со Стасовым?! Вы понимаете, что должны держать в курсе начальство? А вы не только мне, но и Константину Дмитриевичу ничего не сообщаете! Что за самодеятельность? Рассказывайте немедленно во всех подробностях!
Турецкий уже знал, что негодование шефа быстро проходит. Он начал объяснять, как происходила встреча.
— Я не хотел ставить вас в известность об этой встрече. И Константина Дмитриевича не хотел предупреждать… Зачем? Вообще все очень спонтанно получилось: позвонил — встретились. Я воспользовался помощью коллег из МВД, но это не помогло, Стасов ускользнул.
— Что он вам сказал?
— Ничего особенного он не говорил, кроме того, что сделал несколько выдающихся открытий, которые почему-то никого не интересуют.
— Александр Борисович, вы спрашивали его о Клементьеве? О том, откуда у него все эти телефонные номера?
— Видите ли…
— Не спрашивали?!
— Я спрашивал. Но когда я спрашивал, Клементьев был еще жив.
— Нет, но каково совпаденьице, а? — Генеральный был перевозбужден. — Этот тип звонит начальнику Федеральной службы и говорит, что у него что-то там в хозяйстве нехорошо. Потом бац — и начальника больше нет. Причем он умирает естественной смертью.
— Не совсем естественной, — уточнил Турецкий. — Учитывая, что он был в прекрасной физической форме…
— Э, бросьте, Александр Борисович, — махнул рукой генеральный. Ну ладно. Что еще он вам наплел?
— Вообще-то я записал наш разговор. Может быть, послушаем?
— Наконец-то я слышу что-то дельное! Давайте.
Турецкий положил диктофон на стол, включил запись.
«Турецкий. Как вам удается дозваниваться высокому начальству, минуя многочисленных секретарей? Откуда у вас вообще их телефоны?
Стасов. Это техническая проблема. Хорошо подготовленный человек, не зацикленный на социальных штампах, может ее решить.
Турецкий. Я не понимаю, что вы хотите сказать.
Стасов. Значит, и не поймете. Значит, вы зациклены на социальных штампах.
Турецкий. Чего вы добиваетесь?
Стасов. А вы как думаете? Зачем человек набирает телефонный номер?
Турецкий. Чтобы поговорить, наверно…
Стасов. Вот именно.
Турецкий. Ладно, допустим. Но вот вы дозваниваетесь до начальника Федеральной службы исполнения наказаний, убей меня бог, не пойму как, но дозваниваетесь. И говорите ему, что у него там в хозяйстве — все не слава богу. Это оказывается неправдой…
