«У меня нет задачи - освобождать рабов».
Ты ведь в ту минуту уже понял, что тебе не по пути с этими людьми.
Но одно дело понять, другое - выполнить. Это крайне тяжело.
Конечно, ему пришлось действовать в тайне от учителя. Пришлось в одной из миссий сделать все, чтобы их захватили в плен и разделили. Выкроить для себя возможность сбежать на некоторое время на Татуин.
К его приезду все было готово. Кистеру он еще раньше переслал коды, с помощью которых можно было попытаться разблокировать передатчики, контролирующих преданность и послушание рабов. А так же чертежи устройства, которое он разрабатывал все пять лет, пока находился вне дома. Первое и последнее его изобретение. Не принесшего ему ничего, кроме разочарования. После которого он отрекся от техники. И в первую очередь потому, что сработало. Чересчур сработало. Еще бы не сработало. К технике у него был дар с детства.
А к чему у него не было дара?
Наверное, к одному единственному: сохранять и беречь близких.
Он сконструировал генератор. Который тайно собрали на Татуине. Этот генератор создавал помехи в очень интересном диапазоне: блокируя сигналы пультов «господ».
Но этого было мало. Нужна была поддержка, финансовая поддержка. В неполные пятнадцать лет он это понимал. И воспользовался связями с руководством одной соседней планеты, которой однажды помог. Эта планета, - разумеется! - неофициально предоставила помощь деньгами и оружием. То, что запросил он в качестве платы за пару точных выстрелов. Впрочем, королева той планеты не любила рабства, и любила...
А... неважно.
Двадцать пять лет назад, когда он вернулся на Татуин, всё было готово к восстанию: оружие, коды разблокировки, генератор помех. Все были готовы выступить. И даже умереть, если понадобится.
Он сам был готов, вести за собой людей, и заплатить за их жизни своей.
Был готов к поражению.
Ко всему.
Но только не был готов потерять мать.
Тогда он просчитался, уступив ее желтому песку.
А восстание? Что восстание. У рабовладельцев не было ни единого шанса. Они были удивлены внезапным шквалом ярости вчера еще тихих существ, находившихся в безвольном положении вещей.
Против силы восставших, наверное, и Великая Сила была бы бессильна. Ибо нет, и не было никого, кто так же будет отчаянно сражаться, как те, кому нечего терять. Нет ничего сильнее стремления к свободе.
Они победили. А он проиграл.
Узнали ли о его роли в этом восстании джедаи или просто закрыли глаза - после гибели матери, ему стало безразлично.
