— Гоги, даже не думай, мы все равно тебя никуда не отпустим! Гена, что молчишь, скажи ему, — и буквально просверлила взглядом сомлевшего «гражданского мужа».
— В самом деле, — очухался Гена, — куда вы сейчас, на ночь глядя? Оставайтесь.
— Зачем, слушай, мне все равно нужно идти в гостиницу. — Реваз достал какую-то бумажку, посмотрел на свет. — На Черной речке вроде… Там номер на мое имя забронирован. А я там еще не был.
— Отарик, милый, уже поздно! — бормотала и канючила Лиля пьяным голосом и полезла целоваться. — Неужели ты оставишь меня с этим занудой на целую ночь? Чтоб туда доехать, нужно ловить такси, а в нашем районе сейчас это проблема. И мы тебя все равно никуда не отпустим, а ты нас ничуть не стеснишь, — не отпускала она его. — Ген, ну скажи ты ему!
Они заснули сразу, и Реваз, ровно через час войдя к ним в спальню, выстрелил из своего «ТТ» с глушителем, накрыв его сверху подушкой, сначала ему, потом ей в середину лба.
Они только дернулись, откинув головы в стороны друг от друга и так и не проснувшись. Только у Лагутина немного приоткрылись глаза, когда откинулась его голова.
Реваз не спеша, тщательно протер посуду, рюмки и вилки, сваленные хозяйкой в кухонную раковину, и еще раз внимательно все осмотрел, прежде чем уйти.
В гостинице он появился около семи утра. Усы, прическа, летняя куртка — теперь все было на месте.
— Загуляли мы, да, загуляли… — такими словами встретила его уже другая дежурная по этажу, надо думать проинструктированная предыдущей. — Ну и как?
— Наполеоном назвала, представляешь? — Реваз возвел руки к небу и зажмурился, потянувшись от сладостной усталости.
— …Они любили друг друга и умерли в один день, — сказал он Олегу Ивановичу заранее заготовленную фразу, позвонив ему по сотовому около двенадцати дня. — Включи телевизор, дорогой. Здесь в Питере уже показывали, сейчас, наверно, покажут у вас.
Когда возвращаешься в Москву? — спросил Олег Иванович после паузы. — С билетом все нормально?
— Есть билет, дорогой, Вадик постарался. А ты хочешь мне его заказать от редакции, да? Уже не боишься?
— Я давно ничего не боюсь, — ответил Олег Иванович. — Все, до встречи.
Он отключил телефоны и включил телевизор. НТВ, как всегда, начинало последние известия с хроники громких убийств.
— …Сегодня ночью была расстреляна в собственной квартире известная петербургская журналистка Лилия Зайцева и ее друг московский журналист Геннадий Лагутин. Сейчас, если готова пленка, мы вам покажем небольшой репортаж из северной столицы…
