словах матери, что работа Кейт зависела от ее убеждения его сотрудничать. Люцерн не знал
почему, но это действительно беспокоило его. Очень.
-" … танец, Люк."
Люцерн огляделся вокруг в недоумении. Он только поймал конец фразы матери, он был
настолько глубок в раздумьях. Он всмотрелся в неё с вопросом. -"Что?"
-"Я сказала, ты должен пригласить Кейт на танец. Поддержать Этьена и Рэйчел. Кто-то ещё
должен начать танец."
Он поглядел на танцпол, удивленно увидел, что новобрачные танцевали. Обед был
закончен, и начался первый танец. Ожидалось, что он, как глава со стороны его семьи,
должен присоединиться следующим. По всем правами он должен пригласить свою мать,
матриарха, чтобы призвать других к танцу, но один взгляд на Маргарет сказал ему, что она
начала своё сводничество всерьез. Она не будет танцевать с ним.
Вздыхая, он отодвинул свой стул и протянул руку Кейт. Его редактор выглядела ужасно не
уверенной когда она вложила ее руку в его. Сообщая себе что это был только танец
обязанности, и что его мать не сможет вынудить его танцевать с Кейт снова, Люцерн повёл
ее на танцпол и взял ее в свои руки.
Это была ошибка. Кейт К. Ливер помещается в его руках, как будто была создана для него.
Ее голова доходила только до подбородка Люцерна, ее рука была маленькой и мягкой в его, и аромате ее духов, донесенных, мучительный и неопределенно захватывающий для его
носа. Даже не понимая это, он привлёк ее ближе так, чтобы его тело могло объединиться с
ее.
Люцерн голодал; он испытывал это каждое утро после пробуждения. В то время как он спал, его тело обрабатывало выпитую им кровь, возмещая любые убытки, которые вызвал день, и
оставляло его обезвоженным и в серьезной потребности. В некоторые дни голод был хуже.
Иногда был достаточно умеренным, что он мог быть отвлечен другими вещами, как этим
утром. Однако, Люцерн знал голод. Он понял жажду. Он ежедневно жил с глубокой нуждой, которая могла стать такой сильной, что его тело вызвало бы судороги. И все же эта …
Он опустил свою голову, вдыхая аромат шампуня Кейт, смешанного со специями и
сладостью ее духов. Она пахла неопределенно ванилью, как богатый и сочный десерт или
миска мороженого, и у него было внезапное безумное желание лизнуть основание ее шеи и
… .
Люцерн резко выпрямился, когда ухватился за свои мысли. Лизнуть её шею? Больше
смахивает на укус. Боже, он нуждался в большем количестве крови. Он был скорее слаб в
последнее время. Из-за присутствия Кейт он не придерживался своих обычных четырех пинт
