Марленус вскочил на ноги и, откинув желтую одежду, выхватил из ножен свой меч.
— Убар, — крикнул он, — отвечает на такие вопросы только с мечом в руках!
Я тоже выхватил оружие. Мы несколько долгих секунд смотрели друг на друга, потом он рассмеялся, вкладывая меч в ножны.
— Твой план неплох, — сказал он. — Я и мои люди войдут ночью в город.
— И я с вами.
— Нет, — сказал Марленус. — Люди Ара не нуждаются в помощи воина Ко-Ро-Ба.
— Может быть, — сказал Минтар, — молодой воин заботится о Талене, дочери Марленуса?
— Где она? — спросил я.
— Мы точно не знаем, — ответил Минтар, — но она должна содержаться в палатках Па-Кура.
И тут впервые заговорил Казрак.
— В день, когда падет Ар, она обвенчается с ним и станет править городом. Он рассчитывает, что это заставит уцелевших жителей считать его настоящим убаром. Он объявит себя их освободителем, спасителем от деспотизма Посвященных, восстановителем старого порядка и славы империи.
Минтар лениво переставлял фигурки на доске то в одну, то в другую позицию.
— В принципе, в данной ситуации для нас не важна девушка, — сказал он, — но лишь Царствующие Жрецы видят все варианты. Может быть, лучше сбросить ее с доски. — С этими словами он взял фигуру «супруга убара» или «дочь убара» и бросил ее в ящик.
Марленус, сжав кулаки, посмотрел на доску.
— Да, она должна быть снята с доски, но не только из гуманности. Она опозорила меня, оставшись одна с воином, подчинившись ему и умоляя убийцу о снисхождении.
— Она не опозорила тебя, — сказал я.
— Она подчинилась, — возразил Марленус.
— Чтобы спасти свою жизнь.
— И ходит слух, — сказал Минтар, не отрывая глаз от доски, — что она отдалась Па-Куру, чтобы некий тарнсмен, которого она любила, получил шанс выжить.
— Она могла принести выкуп в тысячу тарнов, — горько сказал Марленус, — а теперь она стоит меньше, чем вымуштрованная рабыня.
— Она твоя дочь, — сказал я.
— Если бы она была здесь, — сказал он, — я бы убил ее.
— А я бы убил тебя.
— Верно, — он пристально посмотрел на меня, — один из нас должен убить другого.
— Неужели ты не любишь ее?
Марленус изумился.
— Я — убар, — сказал он и одел желтые одежды Страдальца на свою гигантскую фигуру. Опустив капюшон на лицо, он уже уходил, но внезапно вновь повернулся ко мне, вытянув свою палку.
— Похоже, тебя любят Царствующие Жрецы, — сказал он и пробурчал еще что-то под своим капюшоном. Потом покинул палатку, ничем не отличаясь от обычного Страдальца.
Минтар выглядел довольным.
