Он снова посмотрел на Талену без всякого интереса.
— Ее цена не выше половины платы за такого воина, как Казрак.
Талена вздрогнула как от пощечины.
— Значит, мне нечем уплатить тебе, — сказал я.
— Я торговец, — сказал Минтар, — и мои законы указывают мне плату.
Я решил продать жизнь подороже. Странно, но меня заботило лишь то, что случиться с девушкой.
— Казрак из Порта Кар, — сказал Минтар, — согласен ли ты поделиться с Тэрлом из Бристоля своей платой, если он займет твое место?
— Да, — сказал Казрак, — он мой брат по мечу и сделал мне честь…
Минтар был доволен. Он взглянул на меня:
— Тэрл из Бристоля, согласен ли ты служить Минтару, торговцу?
— А если я не соглашусь?…
— Тогда я прикажу своим людям убить тебя, — вздохнул Минтар, — и мы оба много потеряем.
— О, Убар Торговцев! — сказал я. — Я не хочу причинять тебе еще больших убытков.
Минтар развалился на подушках, довольный сделкой. К моему удивлению, он боялся, как бы частицу его добра не принесли в жертву. Он скорее убил бы человека, чем потерпел бы убыток в одну десятую диска тарна, так как соблюдал он закон своей касты.
— А что насчет девушки? — спросил Минтар.
— Она останется со мной, — ответил я.
— Если хочешь, я куплю ее.
— Она не продается.
— Двадцать дисков, — предложил Минтар.
Я рассмеялся.
Минтар тоже улыбнулся.
— Сорок.
— Нет.
Это ему менее понравилось.
— Сорок пять, — бесстрастно продолжил он.
— Нет, — повторил я.
— Она из Высшей Касты? — спросил Минтар, удивленный равнодушием к его предложениям. Вероятно, его цена была ниже стоимости девушки из Высшей Касты.
— Я, — гордо сказала Талена, — дочь богатого торговца, богатейшего на Горе, украденная у отца этим тарнсменом. Его тарн был убит, и он взял меня в Бристоль, чтобы сделать рабыней.
— Богатейший торговец Гора — это я, — холодно заметил Минтар, и Талена поперхнулась. — Если твой отец торговец, назови его имя. Я должен знать его.
— Великий Минтар, — вмешался я, — прости эту самку тарлариона. Ее отец — козий пастух в болотистом лесу Ара, и я украл ее, то есть она сама просила похитить ее. По глупости своей, она думала, что я возьму ее в Ар, наряжу в шелка и драгоценности, поселю в высочайшем цилиндре. Но едва мы покинули деревню, я надел на нее наручники и повел в Бристоль, где она будет пасти моих коз.
Солдаты заржали и Казрак громче всех. На мгновение я испугался, что она объявит себя дочерью Марленуса, предпочтя публичную казнь маске отпрыска пастуха коз.
— Ты можешь держать ее на моей цепи, пока служишь мне, — сказал торговец.
