— Прапорщик, — приказал я ему, — проследите за тем, как расположатся солдаты взвода. Потом можете быть свободны.
— Есть, — ответил он, без видимого неудовольствия, хотя, знаю на собственно примере, подобного рода приказы вызывают глухую досаду. Все отправляются отдыхать, а ты за солдатами гляди, как нянька. Однако сейчас догляд за солдатами был особенно нужен. Больше половины взвода — бывшие рекруты, ещё не освоившиеся и «пороху не нюхавшие», так что относится к ним будут с некоторым нарочитым покровительством, а молодые люди этого не любят — опять же, по себе знаю — и возможны совершенно ненужные конфликты. К которым, как говорят учёные мужи, особенно располагают закрытые помещения и постоянное напряжение.
— Жильцов, — кивнул я денщику, ловко управлявшемуся с моим нехитрым багажом одной левой. Тот дёрнул рукой, попытавшись по привычке отдать честь, отчего ремень, прикреплённый для удобства к сундуку, съехал с плеча. Жильцов поправил его и зашагал вслед за мной.
Пока он обустраивал наше временное пристанище, я решил немного прогуляться по внутренностям дирижабля. Развернуться в нашей каюте вместе с довольно дюжим Жильцовым было негде, да и очень уж интересно. Первым делом я заглянул в кубрик своего взвода, там всё было спокойно — прапорщик Кмит стоял в дверях, сложив руки на груди. Я поспешил дальше, чтобы не смущать его, а то выходило, что я вроде бы проверял нового офицера. Я быстро обернулся к указателю и принялся его внимательно изучать.
Так, что тут у нас. Мостик — 100 футов по курсу. Первая орудийная, вторая орудийная и третья орудийная палубы. Ничего интересного. А это что такое? Кубрик воздушной пехоты. И всего 15 футов — против курса. То есть, буквально за этой переборкой.
Я прошёл в страшно неудобную овальную дверь с круглым окошком-иллюминатором. За ней я обнаружил странного офицера. В петровских времён форме, треуголке и солдатским тесаком, вместо шпаги.
— Приветствую вас, господин поручик, — усмехнулся он, отдав честь. — Честь имею представиться, подпоручик Булатников, командир ударной ландунгс-команды линейного дирижабля «Гангут».
— Честь имею, поручик Суворов, — представился я, — командир первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого пехотного полка.
Я протянул руку Булатникову, тот крепко пожал её.
— Держу пари, вы никогда не слышали о нас? — также весело спросил он.
— Если честно, то да, — не стал отпираться я. — Не просветите меня, подпоручик?
