- Держись за шею, - сказал он, наклоняясь к ней, и Ксеня оказалась у него на руках.
Она вскрикнула от неожиданности, излишне поспешно проговорила:
- Ты что, хочешь со мной ехать вниз!? Пожалуйста, не надо!
И осеклась, потому что неожиданно и невозможно близко снова увидела серьезные, ясные глаза. Через секунду они улыбнулись.
- Закрой глаза, трусишка. Держись крепче.
Ксеня зажмурилась изо всех сил, уткнулась лицом в его плечо, когда мимо стремительно понеслись сосны и елки, то справа, то слева веером взвивался снег. Ей казалось, что они не скользят по склону, а находятся в свободном падении, и кончится все каким-то жутким ударом... Было страшно... и одновременно, не давая себе отчета в том, Ксеня остро желала, чтобы это длилось и длилось...
- Полина! - услышала она голос Арвида и обнаружила, что они стоят перед крыльцом "Приюта", внутри прозрачного облака сухого снега, и оно медленно оседает, искрясь на солнце. Полина Тимофеевна сначала оторопела, потом всплеснула руками, заохала, но одновременно сноровисто отстегнула крепления на лыжах Арвида, поспешила вперед, распахнула для них двери.
Когда она торопилась за ними по лестнице, в руках у нее уже были бинты и какие-то флаконы. Она проводила их до Ксениной комнаты, и заторопилась вниз, приготовить лед.
Арвид опустил ее в кресло.
- Болит? Сильно?
- Постой... Директор - ты?
- Да.
- Но почему Евгений...
- Так надо. Не бойся, я... не преступник, не скрываюсь ни от кого.
Ксеня не заметила мимолетной гримасы недовольства на лице Арвида, когда он подумал: "А, собственно, почему "не"?
Голова у нее шла кругом, и в этой карусели все перепуталось, перемешалось, будто она внезапно утратила способность связно мыслить. Арвид внимательно посмотрел на нее, чуть улыбнулся:
- Давай сначала ногой твоей займемся. Так больно?
- Ох, я и не знаю, - Ксения попыталась улыбнуться. - Этот полет с горы получше всякой анестезии.
Его руки были столь бережны, что Ксеня и впрямь не знала теперь, не почудилась ли ей там, на горе, пронзившая лодыжку боль. Глупо, но, кажется, она была даже рада этой неожиданной травме. Благодаря ей, она пока имеет передышку и может хоть немножко собраться с мыслями. Вернее, сформулировать более-менее связные вопросы, которые, может быть, задаст ему... Но сейчас она боялась что-либо сказать, казалось, голос предаст, и тогда она просто расплачется. Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
- Что? - сейчас же услышала встревоженный голос и, не открывая глаз, отрицательно покачала головой.
