III. Кинолента вместо документа:
Путин как исторический тип
Глянцевую индустрию и телевидение (центральное, так сказать, а не «нишевое») никак не обвинишь в высоколобости, но в несомненный плюс им следует отнести превращение отечественной истории в конвертируемый товар.
Они сделали ее куда более широким достоянием, чем прежде.
Масскульт — это Молох, беспрестанно требующий острых сюжетов, крутых коллизий, масштабных судеб: и тут История предстает богатейшей сырьевой державой. Понятно, что в угоду формату былое, а особенно думы предельно упрощаются и выхолащиваются. Однако справедливо и то, что в силу известных социально-экономических причин в глянец пришли не только искусные компиляторы, но и талантливые литераторы-интерпретаторы. Интеллигент, подвизающийся в исторической колумнистике, — нередкий персонаж современной русской прозы («Оправдание» Дмитрия Быкова, «Журавли и карлики» Леонида Юзефовича, «Последняя газета» Николая Климонтовича).
Обилие исторических сюжетов на ТВ — в диапазоне от докудрамы до сериалов, появление таких жанров, как ретродетектив (Борис Акунин), равно как избавленный от контекстов, но богатый подтекстами исторический экшн (тот же универсальный Акунин-Чхартишвили в обличье Анатолия Брусникина) — явления близкого порядка.
Слово отозвалось — самая разнообразная публика стала воспринимать историю в качестве не далекой абстракции, но ближнего опыта, подчас с детской непосредственностью — так мальчишки, насмотревшись очередного Гойко Митича, мастерили луки, пускали стрелы и оглашали окрестности индейскими кличами и кличками.
Споры о Петре Первом, Иване Грозном и Сталине распространены и равнозначны в том смысле, что ведутся без особого учета хронологической дистанции, переживаются, как воспоминания о вчерашнем корпоративе. Маргинальный по сути жанр исторического анекдота пережил своеобразную реинкарнацию — снова вернувшись из книжек в устный фольклор.
В давней уже и устойчивой моде альтернативная история и разной степени радикальности ревизионизм (Лев Гумилев, Фоменко-Носовский и их наследники, эссеистика Эдуарда Лимонова). Огромное количество сочинений, интерпретирующих историю (в основном XX века) с патриотических позиций — переиздаваемый Пикуль, дотошный Вадим Кожинов, бескомпромиссный Владимир Бушин и отвязанный Дмитрий Галковский.
Естественно, корпус мемуаристики, весьма скудно в последние годы пополняемый. Но тут я уже путаю мух с котлетами, уходя от масскульта.
