Утром следующего дня вовсю шла подготовка к празднику. Шейла наряжала Санта-Клауса — Джереда…
— Я чувствую себя идиотом, — пожаловался Джеред. Шейла расправляла у него на спине складки слишком просторной куртки Санта-Клауса. Несмотря на то что спереди они подложили подушку, Санта-Клаус — Джеред не выглядел вальяжно.
— Сзади у тебя маловато, — сказала Шейла, разглаживая складки.
— Раньше ты не считала это недостатком, — пошутил Джеред.
— Я и сейчас не считаю это недостатком, Санта. — Ей не хотелось шутить, она была взбудоражена процессом одевания Джереда, хотя трогала не Джереда, а лишь бархатистую ткань и пояс. — Перестань крутиться, Джеред, иначе мы никогда отсюда не выйдем.
Он расправил плечи.
— Не так просто изображать святого. Я чувствую себя индейкой, обернутой в красный бархат и предназначенной на заклание.
— Ты отчасти прав. — Шейла опустила его руки.
— Хочешь сказать, что я не индейка?
— Что заклание тебе не грозит.
Они оба улыбнулись.
За дверью подсобки, где они находились, слышались возбужденные голоса детей, собравшихся на утренник: Санта-Клаус вернулся!
Шейла до сих пор не верила в случившееся. Разыскивая прошлым вечером человека, который считал себя настоящим Санта-Клаусом, Шейла и Джеред обнаружили, что он исчез так же таинственно, как и появился. Исчез вместе со страницей журнала для регистрации постояльцев приюта, где стояло его имя. Оставался единственный вариант — просить Джереда. Она приготовилась к долгим уговорам, мольбам и даже к уже испытанному вранью о здоровье Мака. Но к ее удивлению, Джеред сразу согласился исполнить роль Санта-Клауса.
Накладные усы щекотали Джереду нос, но он не решался их поправить, потому что каждый раз, как он поднимал руки, Шейла со вздохом принималась вновь одергивать со всех сторон его наряд. Мало того, что его волновали ее прикосновения, он еще чувствовал себя в этой тяжелой бархатной куртке так, будто его упаковали в футляр.
— Я начинаю потеть.
— Это от волнения, — успокоила его Шейла.
— Большего кошмара я никогда не испытывал.
— Раздать подарки ты считаешь кошмаром? — спросила Шейла и поправила ему бороду и усы.
— Нет. Притворяться веселым.
Шейла усмехнулась.
На самом деле кошмар заключался в другом: видеть рядом Шейлу, одетую в костюм матушки Клаус, и знать, что это лишь сказочная жена. Сказка переплелась с жизнью.
— Правда, Ши, у меня ничего не получится. Мне не найти общего языка с детьми.
— Я понимаю. — Ее зеленые глаза погрустнели, и Джеред понял, что она усмотрела в его словах больше смысла, чем он вложил в них.
