Оскальзываясь о камни и с трудом балансируя меж тлеющих развалин, он сделал несколько неуверенных шагов. Из полумрака выступил остов стены с зияющими провалами окон, обсыпавшаяся кладка образовала целую гору громоздившихся друг на друге бесформенных глыб. Поминутно спотыкаясь и помогая себе руками, Макс перебрался через завал, больно ободрав запястье. И что теперь? Он просто не помнил, откуда они пришли, а промчавшаяся над планетой огненная буря стерла все возможные ориентиры.
Забросив за спину бесполезный теперь излучатель, Макс открыл тактический планшет, но вместо привычной карты на потемневшем дисплее он увидел лишь лаконичную надпись: «Потерян сигнал спутника». С робкой надеждой он включил интерком: гарнитура ответила гнетущей тишиной. Макс запустил сканер частот, и тут же шлем наполнился какофонией человеческих голосов. На общем канале царила полная неразбериха: кто-то стонал, кто-то выкрикивал собственные позывные, одновременно с этим звучал затейливый мат и настойчивые призывы о помощи. Макс безуспешно попытался вызвать командный центр, но его просто никто не услышал, однако сам по себе звук живой речи неожиданно придал ему сил.
Подул слабый ветерок, чуть разогнав дымную пелену и позволив, наконец, хоть немного осмотреться. По правую руку виднелось уцелевшее здание с рухнувшей внутрь крышей, чуть поодаль в россыпи камней высились закопченные стены какой-то трехэтажной постройки, из разбитых окон которой вырывались желтоватые языки пламени. А в нескольких шагах впереди, среди обломков штукатурки и торчащей из земли согнутой арматуры виднелось нечто серое и бесформенное, напоминающее со стороны заляпанную грязью груду тряпья. Обогнув очередную кучу тлеющего мусора, Макс направился туда, чтобы получше рассмотреть находку.
Это был Лесанж. Его пауэрсьют побелел от осевшей пыли, рядом валялся брошенный в спешке райфл-ган. Левая рука с бурой коркой запекшейся вокруг ногтей крови судорожно сжимала аптечку, левая, неестественно согнутая в запястье, застыла в воздухе, будто пытаясь кого-то обнять. Присыпанные песком веки испуганно распахнуты в потемневшее небо, прямо на остекленевшем зрачке сидит, деловито потирая лапки, большая черная муха. Макс взмахнул ладонью, муха, обиженно жужжа, улетела прочь.
Позади раздался приглушенный кашель. Обернувшись, Макс разглядел выступившую из клубов дыма угловатую фигуру, постепенно принявшую очертания Адама Ковача. Он брел, припадая на левую ногу и опираясь о ствол излучателя, точно о костыль.
