На лице девушки читалось все, что происходило в ее душе: здесь была и радость освобождения от боли, и растерянность, и беспокойная настороженность, и недоверие... Андрей улыбнулся:
- Будь здорова, Аника.
Щурясь после полумрака, он вышел на улицу. Почти оттолкнув его, в дверь метнулся отец.
- Обмойте ей спину отваром трав, - говорил Андрей женщине с глазами Аники. - Подорожник, череда. А если к вечеру опять жар будет, оберните спину и грудь свежими листьями свеклы.
Скрипнула дверь - вышел Табор.
- Я не знаю, кто ты, но за дочку - спасибо. Вот, это все что у нас осталось, возьми.
Он протянул руку - на темной ладони тускло светился золотой изящный медальон на витой цепочке удивительно тонкой работы.
- Убери, мне не надо ничего.
- Возьми, мне не жаль... помирала ведь дочка.
Андрей зажал пальцы мужчины в кулак.
- Не надо мне этого, Табор. Лучше скажи, если мне тоже помощь понадобится, могу я прийти в твой дом?
Помедлив, Табор ответил:
- Приходи с чистой душой. В любой час эти двери будут открыты для тебя.
- Спасибо, Табор, - Андрей сжал его плечо. - Спасибо на добром слове. До встречи. - Он поискал глазами: - Лота!
- К Юнису теперь? - показалась она из-за спин.
Здесь надежды не было. Жить старику оставалось не дольше вечера толстая арбалетная стрела ударила в живот. Здесь один Андрей был бессилен. Юнис лежал перед ним длинный, жилистый, с большими, огрубевшими от работы руками. Глаза его почернели от боли, но у старика еще было достаточно сил, чтобы не показать своих страданий, оставаться спокойным. Не укрылось от Андрея другое, что мучило Юниса больше, чем физическая боль - печаль об остающихся, его старой жене, дочери, да двух малолетних внуках.
- Я ничем не могу помочь тебе, отец.
- Знаю.
- Я могу только избавить тебя от боли.
Он оставил старика в сознании, и Юнис чутко прислушивался к своим ощущениям, не сводил с Андрея глаз.
- Тебе легче, отец?
- Чудно, - вслушиваясь в себя, проговорил старик. - Лота сказывала, ты ее Гойко врачевал и дочку Табора?
- Да, верно.
- Чудно, - снова сказал Юнис. - Не видал я отродясь, чтобы так-то врачевали. Только зря ты...
- Что?
- Силы на меня тратил зря, мне все одно конец, к молодым иди.
- Я им помогу.
- Ну-ну, на много ли тебя хватит? Видал я, лицом-то ты потемнел.
- Это ничего, отдохну.
- Ты ведь не юкки?
- Нет.
- И не наш, - полу утвердительно сказал Юнис.
- Я издалека.
- Плохо у нас теперь. Уйдешь скоро.
- Нет, не скоро. Я успею многим помочь.
