А ведь они здесь уже давно. Некоторые, наверное, со времен Ноева ковчега. Одежда давно истлела, а вещи кое-какие сохранились. Плохо, но сохранились. Нет ни у кого ни часов, ни мобильников, ничего, чтобы напоминало о цивилизации. Допотопные ножи, кое-где мечи и еще что-то, он так и не понял, что. Вот именно - допотопные, значит, до Потопа, до Ноева ковчега. И все, как и он, оказались здесь. Как, каким образом - вот в чем вопрос. Замуровали специально? Это сколько же народа замуровали! Нет, люди-то все-таки из разных эпох. Каменный нож и что-то, похожее на мушкет не могут жить в одной эпохе. К тому же, если они пленные, которых решили казнить таким вот оригинальным способом, то почему не отобрали оружие? Значит, специально не замуровывали. Тогда как они сюда попали? Через люк в потолке? Не нашел он никаких люков. Да и сам он, разве попал через люк? Помнил бы, что свалился сверху. Но не было этого. А как еще можно попасть? Но голова уже не работает, да и поздно, больше ему не выдержать. Надо отдохнуть, присесть у стенки, вытянуть усталые ноги, немного подремать. Тяжело, галлюцинации пошли. Какие-то далекие голоса, хрюкающий смех и все это в какой-то пелене. Или... Да нет, не может быть.
Человек прислонился ухом к стене и отчетливо услышал голоса. Ему это не показалось. Он стал стучать по стене ладонью, потом запасным факелом. Пытался что-то крикнуть, но сухое горло выдавало только хриплые звуки. Сколько прошло времени, он не знал, секунды, минуты или часы - всё слилось, слиплось. Пелена пробилась вместе с выскочившим камнем и вместе с ним появилась полоска света, нет не от его факела, который, оказывается, уже погас. Полоска стала расти, а затем в глаза ударил яркий свет и человек ослеп. Он чувствовал, как его подхватили за руки и куда-то потащили. Когда зрение вернулось, перед ним предстали какие-то чудовищные фантасмагорические фигуры, и среди них оказался плешивый человек с уродливым носом. Тот задал вопрос:
- Do you speak English?
- Yes, только плохо...
- А, так ты русский! Добро пожаловать в ад!
Так это ад? И человек потерял сознание...
Илья Рубенштерн был доволен тем, как в конечном итоге сложилась его судьба. Дураки всё же те, кто пугает людей золотой клеткой. Ну и что, что клетка. Ведь золотая. И для него жизнь, получается, удалась. Начало ее не предвещало ничего плохого. Родился в Москве, хотя отца послали работать на Урал. Немного поработал. Начальником, и не малым, конечно. Потом второй секретарь райкома. Партии, той самой, руководящей и направляющей. Беременную жену отправил к родственникам в Москву. Чтобы, значит, будущий Илюша считался урожденным москвичом. С правом на прописку. Московскую. Ведь мало ли, как потом судьба повернется? Как в воду папочка глядел. Сняли с работы, исключили из партии, хорошо, хоть дело заводить не стали. Это потом, при новой власти, те якобы ужасные делишки, что он проворачивал, стали считаться милой шуточкой. И разве это были взятки? Смешно сказать. Смешно-то смешно, но обширный инфаркт и папочки не стало. И остался Илюша один на один с этим ужасным миром. И как в нем жить, если работать не умеешь, а четверки в школьном аттестате только по доброте душевной завуча школы - старого приятеля дедушки? Дедушкой можно гордиться. Старый революционер, настоящий чекист! Не десятки, а сотни врагов лично уничтожил, рука не дрогнула. А вместо заслуженной награды получил десять лет лагерей. Правда, во время оттепели получил квартиру в Москве, хорошую пенсию, но ненависть к этой власти и этой стране осталась. И внуку, Илюше, передал. А после несчастья с отцом она только укрепилась.
