Шейх попытался включить передатчик – без толку. Сектор проснулся. Опасностью тянуло со всех сторон. Мча по лесу, Шейх заставил работать чувства на пределе.
По-хорошему надо бы объединить машины, выстроить их цепью и ехать первым. Оставшаяся без проводников колонна обречена на гибель. Но как их собрать, когда связь накрылась? Самому бы из «бродилы» выбраться. Вдруг дни, потраченные на скитание в Секторе, будут решающими для человечества?
Нога выжала педаль газа до конца. Бац – «Тунгуска» влетела в сосну, сломала ее, повалила, переехала. Опа – а вот и один из БТРов катит.
В салоне стало светло и празднично. Шейх вскинул голову и увидел за лобовым стеклом не враждебный туман – чистое небо.
– Ну, чё, салаги? – проговорил он, не глядя по сторонам и сбавляя скорость. – Ура, прорвались.
«Тунгуска» догнала БТР, и Шейх приказал экипажу:
– Механик-водитель – за руль!
С пола поднялся парнишка (он, оказывается, тут был один) с лицом, перепачканным смазкой, хлюпнул кровоточащим носом и взял руль. Шейх слез, пригнувшись, и лишь сейчас обратил внимание на то, что он в танке и ему очень тесно. Откинув крышку люка, он высунулся – «Тунгуска» шла бок о бок с БТРом – и крикнул водителю:
– Обгоняй его! Надо, чтоб твой коллега нас увидел!
Парнишка выполнил приказ, но водитель БТРа заметил «Тунгуску» и пропустил ЗРПК вперед. Шейх жестом велел ему остановиться, мехвод подчинился. Вылез растрепанный Роман Якушев. Череп монстра скалил зубы с его футболки.
– У вас остались проводники?! – прокричал Шейх.
Якушев прохрипел:
– Погибли оба.
– И как вы думаете выбираться? Ходить по Сектору без проводника опаснее, чем по минному полю. Становись за моей машиной и не вздумай обгонять. Считай, что ты в рубашке родился. Остальные куда подевались?
– Вперед умчали, – Якушев махнул рукой. – Далеко уже. Слышишь – двигатель работает?
– Будем надеяться, что догоним их прежде, чем они вляпаются в искажение. Водитель, трогай и держись юго-западного направления. Надеюсь, одумавшись, они выползут на трассу.
– Не езжай за ними, они к Москве рванули, а нам надо к Твери и в Питер. В Москве сейчас ад, да и штаб-то в Питере!
– Отставить панику! Механик-водитель, курс – на Тверь.
Шейх не спешил в душный салон. Высунувшись из кабины, он с любовью рассматривал родные места – сосны, ели, замшелые кочки. Полной грудью вдыхал насыщенный хвоей воздух.
Расслабляясь, он ни на минуту не забывал об опасности, а ею веяло отовсюду так, что нельзя было точно сказать, далеко ли искажение. Уснув, Сектор, видимо, отключил многие свои искажения, а теперь генерировал их заново. Шутка ли: на Могилевском – проход в сердце этого места – Улей, его нужно охранять и беречь. Интересно, сколько искажения будут «дозревать»?
