Человек этот, видимо, стоял в кабинете возле двери, когда я входил. Я не заметил его потому, что сам же и прикрыл его створкой двери. Скорее всего — хозяин кабинета именно этого и хотел, для создания эффекта неожиданности своего появления.
— Дрожу, — сказал я. — Меня продержали в карцере с разбитым окном и без отопления.
— Безобразие, — сказал «Геринг». — Я приму меры. Моя фамилия — полковник Козырев.
Я невольно улыбнулся, вспомнив, как представлялся мне следователь Трофимов, но промолчал.
— Я являюсь начальником следственного отдела.
Козырев закрыл дверь, предварительно приказав секретарю: «Трофимова ко мне».
— Значит, спасибо вам, гражданин полковник, — сказал я.
— За что спасибо?
— За незаконный арест и за карцер.
— Это вы себя благодарите и за арест, и за карцер. Не занимались бы антисоветской деятельностью — вас бы никто не арестовывал. Не вели бы себя безобразно на следствии — не посадили бы вас в карцер. Что заработали, то и получили.
— Понятно, — сказал я. — Признаюсь в том, чего не говорил и не делал — заработаю добавку баланды.
— Не только добавку баланды, но и убавку срока. А будете так себя вести на следствии, как сейчас, получите убавку баланды и добавку срока. Вам понятно?
— Понятно.
— Садитесь.
Я двинулся к одному из глубоких кожаных кресел, стоявших перед столом.
— Не сюда, — сказал Козырев. — Вот сюда, на банкетку. — Он указал на банкетку, покрытую черной кожей, стоявшую у стены.
Я сел.
— Закуривайте, — Козырев протянул мне пачку «Беломора».
— Спасибо. У меня есть. — Я вынул из кармана пиджака свою пачку «Казбека», в которой оставалось еще несколько папирос.
— Вот видите, как вы тут у нас живете — «Казбек» курите. А еще недовольны следствием.
Козырев чиркнул зажигалкой, закурил свой «Беломор» и дал прикурить мне. Затем он обошел свой большой письменный стол и уселся в кресло.
— Ну, так что же вы, Даниил Натанович, — начал он, как я понял, ту «душеспасительную беседу», ради которой меня вызвали. — Вы же не глупый человек, должны понимать, что есть определенный порядок, по которому мы действуем. А вы не желаете его соблюдать.
— Если под тем порядком, который вы должны соблюдать, вы понимаете закон — вот и соблюдайте его. Только об этом и прошу.
— А мы и соблюдаем. Вы арестованы по закону с санкции прокурора. А он зря санкций не дает. Значит, ему был представлен убедительный материал о вашей преступной деятельности. Это раз. Второе. Следователь по закону обязан был задать вам вопрос о ваших знакомых и родственниках, мы называем это коротко — о ваших связях. А вы отказались отвечать.
