А сегодня день начался хорошо. Жилова давно удивляло, почему это в Питере или в Екатеринбурге и даже в каких-то заштатных «мухосрансках» педофилов ловят целыми пачками, и почти каждый день по всем каналам показывают интервью следаков, а у них в этом плане — полная тишина. И вдруг такая пруха! Конечно, майор- десантник— это не депутат. С депутатом было бы круче. Но все равно, это уже кое- что… Кавалер орденов и медалей, участник боевых действий, был ранен, даже представлялся к званию Героя России — и вдруг педофил. Это тебе не какой-то бомжара, преступления которых уже давно никого не интересовали…
Перед ним лежали заявления от двух законных представителей двух несовершеннолетних. По поводу одной из заявительниц он сомневался— эту можно купить. Она за этим и пришла — припугнет, поклянчит денег, а потом заберет заявление и откажется. Зато вторая точно пойдет до конца. И он сел писать представление на арест…
Наташа Кузина
Наташке таки стало плохо, но уже дома. Ее не просто стошнило от водочного коктейля — два часа ее выворачивало наизнанку. Мать сразу уловила запах алкоголя и вначале отходила ее веником, но потом почувствовала, что дело плохо, и вызвала скорую. Пожилая фельдшерица покачала головой, пошамкала губами, но капельницу поставила и денег взяла по- божески. А когда дочь протрезвела, состоялся первый допрос с пристрастием — с мокрой тряпкой в руке, которая сменила веник. Обколотая и еще не до конца протрезвевшая Наташка отвечала как на исповеди.
— С кем пила, сучка?
— С Олеськой и дядькой каким-то.
— Я тебе говорила, чтобы я тебя вообще не видела рядом с этой блядью? — продолжала допрос мать, размахивая зажатой в руке тряпкой.
— Говорила…
— Что за мужик?
— Не знаю, Леша какой-то. Мы с ним на машине катались…
— На какой еще машине?
— На его машине.
— Какая машина, марка какая, номер помнишь?
— Нет, Олеська знает.
— Откуда водку взяли?
— Мужик этот денег дал и послал Олеську купить.
— А ты зачем пила?
— Жарко было, а она холодная.
— Потом что было? Куда ездили?
— В парк, к аттракционам.
— Он к тебе приставал? Было что-то?
— Нет, я вообще сзади сидела…
— А с Олеськой он что делал?
— Я не знаю.
— Что же он просто с вами сидел, поил водкой и ничего не говорил? Отвечай, сучка!
— Они с Олеськой что-то про трахаться говорили, я плохо слышала, музыка играла.
— Так что — они там трахались? Прямо при тебе?
— Нет, она что-то сказала, что мать убьет или в милицию заявит…
— А ты, дура, почему не убежала?
