Хорошо, что родили Димушку, счастье ведь неописуемое: дочери почти двадцать, норовит повзрослее быть, значит, скрытней, отдаленней, а тут шкет — мужичок в миниатюре, такой любимый, такой забавный! Хорошо, что оба стола — на кухне и в зале, — ломятся от еды; и щедрость эта, широта, не на последние рубли, не через тугой пояс. С ощутимым достатком его семейство, что по таким временам не каждому выпало.
От выпитого, от внезапного наполнения груди каким-то сладостным нытьём, Григорьеву захотелось уединиться, высказать благодарность Богу — невидимому хозяину судьбы своей. Он вышел на балкон, под жарким обеденным солнцем с наслаждением расправил отяжелевшие плечи (вот что значит новый образ жизни — всё за баранкой), окинул взглядом небольшую речушку, что струилась позади плотных зарослей. Что за диво сегодняшний день!
Армия давно позади, он майор запаса. Родной полк разогнали подчистую, а боевое знамя, что берегли как зеницу ока пятьдесят с лишним лет и которое из священного символа превратилось в складскую тряпку, отправили куда-то наверх. И соседний, за забором, танковый полк так же — швырнули в небытиё. И мотострелковый. Лежат вычлененные из строя знамёна теперь где-то в огромной куче, пылятся по полкам, и кто под суконными чехлами разберёт: какая история, какие подвиги сокрыты за каждым знаменем?
Бронепоезд, каким гордился Советский Союз, с главного пути задвинули куда подальше, на задворки, и там в покое не оставили: то какое колесо лишним признают — открутят, то крышу снесут, то какую-нибудь трубку отпилят, словом, в металлолом превращают. Вроде всё верно, с обоснованием действуют, по плану, но сердце порой нет-нет, а защемит: какие люди рядом были — бескорыстные, стоящие, цельные; какие виды на службу имели, как о счастливой жизни мечтали! Где всё это? Полковых соратников — «громовержцев среднего калибра» — разметало, шутка сказать, по миру! Кто в армии счастья пытать остался, кто уехал из ЗабВО куда глаза глядят, кто на гражданскую тропку свернул. Видел он и бывших товарищей, спившихся в ноль, в полное убожество…
Нет, не о том он думает! Душу по прошлому рвать нечего, самолично тысячу раз убедился — рви, подстёгивай себя на сегодняшние дела, на заботы будущие! Назад голову вертеть — шею свернёшь! На былом крест!
Сегодня чудо-день, Димке двенадцать годков! Лето, все сыты-здоровы! Он в сумасшедшем шторме перемен не пропал, как многие, не растерялся. Что греха таить, армейское наследство спастись помогло: выкупил в полку по дешёвке «газончик» шестьдесят шестой, при случае обменял на «Рафик». Подкрасил приобретение снаружи, подшаманил внутри и за мзду «браткам» вклинился «извозчиком» на маршрут.
