«Зачем мне это?!» — спрашивал себя Фалолеев, вброшенный красотой Лины в вихрь смятенных мыслей, и знаки внимания, полагающиеся этой прекрасной девушке от самого достойного кавалера — бывшего артиллериста, так и оставались невоплощёнными. Его, отжатого далеко в сторону, мрачного и задумчивого, будоражило теперь совсем не то, с кем ему проводить ночь. Это не вопрос. Оставшиеся без мужского внимания товарки просто завизжали бы от восторга, прояви он к ним свой интерес, но он размышлял о своём, и кто бы знал, какой крепкой «гороховой» кашей были забиты в этот момент его несчастные мозги!
К Фалолееву опять привязалось сравнение творящейся здесь половой чехарды с цепной реакцией, и теперь он развивал идею дальше, глубже. А выходило то, что цепная реакция — это не один лишь прирост количества, слева или справа, сверху или снизу: ведь при критической массе настоящего ядерного вещества такая реакция неминуемо влечёт ядерный взрыв — мощный, уничтожающий, испепеляющий!
В чём же должна проявиться огромная сила развратной необузданности? Может, в том, что разухабистая постельная жизнь, о масштабе которой он три года назад и подумать не мог, вот такая — похотливая, безоглядная, животная, — стала обыденной потребностью? В том, что люди дошли до состояния менять интимных партнёров чаще и проще, чем перчатки? Да куда там перчатки — носки!
Пусть он, Фалолеев, до немалой степени брезглив и в выборе избирателен, хотя избирательность его, конечно же, покоится на внешних впечатлениях, но ведь мир полон людей, в этом плане совершенно беспринципных! Он свидетель, каким затасканным, неприглядным экземплярам тут раздвигали ноги! Взять исколотого синюшными слабохудожественными этюдами Кента: обезьяну на колени посади, он и с ней провернёт похотливое дело.
А Андрей? Парень симпатичный, мозгами и удачей не обделён, но навернёт двести грамм водки, и в голове его словно поднимается шлагбаум — на свободу руководящего дурачка выпустить. Одна-единственная мысль у этого дурачка — к женскому организму немедля пристроиться! Носится он на бешеной скорости, куролесит и хозяином своим как хочет, так и рулит! Хватает тот первую попавшуюся тёлку да на кровать — отрабатывай, дорогая, застолье!
«Иллюстрацией взрывной ядерной реакции, — осенило вдруг Фалолеева открытие, — может быть картина всех многочисленных и беспорядочных случек… а для живости, реальности её представления следует мужчин и женщин, хоть однажды имевших внебрачный половой контакт, связать зримой, натуральной нитью…»
