Тот молча наклонился и стал сходить вниз. Он насчитал 15 ступеней. Наконец они остановились перед дверью. Женщина постучала в нее, — и дверь отворилась. Переступив порог, незнакомец бросил вокруг себя испытующий взор. Они находились в средней величины комнате со сводами. Стены были увешаны сверху донизу искусно сплетенными циновками местного изделия; пол усыпан песком; с потолка спускалась железная лампа, дававшая достаточно света, в центре комнаты стоял стол, а вокруг него несколько грубых стульев.
На стульях сидели четверо, двое мужчин и две женщины, которые занимались курением, пили водку и ром. Два стула были не заняты; очевидно, прибывших ждали. Когда они сели, им налили два стакана водки. Эти шестеро негров и негритянок с подозрительными физиономиями, за исключением незнакомца, который был не кто иной, как Марселен, любимый слуга Дювошеля, принадлежали к жителям городка Бизотон. Их звали: мужчин — Жюльен Николя и Герье Франсуа, женщин — Нереин Франсуа, Бейя Проспер и Жанна Пелле. Все пятеро официально причисляли себя к рабочим, а на самом деле принадлежали к секте Вуду.
В углу комнаты, опутанный веревками и с заткнутым ртом, лежал ребенок с тонкими и умными чертами лица.
Эта была Клерсина, дочь Клары, которую тетка ее Жанна Пелле, похитила в то утро, с какою целью — мы вскоре узнаем об этом. Бедный ребенок, с искаженными чертами лица, с неестественно расширенными от ужаса глазами, бросал вокруг себя растерянные взгляды, издавая глухие стоны.
Никто из присутствующих, казалось, не обращал никакого внимания на несчастную девочку.
— Доброго здоровья, Марселен, — проговорил Герье Франсуа, чокаясь с юношей, — что скажешь нового?
— Да ничего особенного, — отвечал тот, осушая свой стакан, — Колет отказался, кажется, от всякого преследования.
— Тем лучше, — проговорил Жюльен Николя, гигант звероподобного вида, — ведь все равно они ничего не достигнут.
— Да, — смеясь вставил Герье, — они поняли, наконец, что им не под силу бороться.
— Самые непримиримые враги черных — цветные люди, — наставительно проговорил Марселен.
— Хорошо сказано, сынок! — со смехом вскричала Бейя Проспер. — Цветные люди вот уж именно ни рыба, ни мясо!
— Если бы им позволить, то они возобновили бы рабство! — заметил Жюльен Николя.
— А ты слышал, что говорят о Кларе? — спросила Жанна Пелле.
— Да, она жаловалась на тебя Шовелену.
— Ну, и что же он ответил ей, сынок?
— Он сказал, что она — дура, что все знают, как ты любила ее дочь, что ты даже ворожила, чтобы отыскать ребенка.
