— Ты будешь делать все, что тебе приказано! — Он жестко насиловал девственное место и получал от этого огромное наслаждение.
Он резко вогнал оружие по самое основание. Такого девушка явно не ожидала. Рыцарь обнял девушку, просунув руки ей под живот, и вошел в нее медленно, но уверенно, не останавливаясь и тогда, когда заметил, как она сжалась от боли и страха, и продолжал движение, пока не вошел до конца. Затем он остановился, давая ей освоиться с новыми ощущениями. Почувствовав, что кольцо податливо растянулось, Алисин застонала тихо, потом громче.
«Хорошо, что Мартин заставляет ее так страдать, — Эллин любовалась слезами на лице наложницы. — Удовольствие от мужа должна получать только я!»
— Ну вот, а ты боялась! На самом деле это не так страшно, как считают глупые девицы и церковники! — Мартин довольно улыбнулся. — Движения рыцаря стали неторопливыми. — Dixi![15]
Иногда он совсем останавливался, целовал и ласкал ее ушки, мял ладонями груди и живот.
— Ну что, сладкая, — Эллин смотрела на то, как наложница осваивает итальянский способ, — не сладко?
Из глаз потекли слезы, что не понравилось Эллин, и она решила обязательно высечь девчонку еще раз. Впрочем, к великой досаде Эллин, Мартин предпочитал добиваться покорности, не наказывая, а тем, что ласкал наложницу, до тех пор, пока в ней не пробуждалось желание. Сколь ни сладостно было Алисин потом, собственная слабохарактерность казалась ей унизительной.
Алисин еще не осознавала, что стала женщиной во второй раз. Она больше не носилась со своим горем, как наседка с яйцом.
— В конце концов, раздвигать ноги приятнее, чем подставлять попу под розги! — решила она.
Появившееся плотское удовольствие от любви, надежно повторялось при желании, вселило в уверенность, выкорчевало корни раздражения и горечи. Больше того, она поняла, что, отдавая себя, ничего не теряет.
Утром Эллин объявила Алисин, что по ночам у нее появляется новая обязанность.
— Ты будешь вылизывать меня так же тщательно, как моего мужа! — Строго сказала она. — По первому требованию! В случае малейшего недовольства — розги! Кстати, у нас уменьшился их запас. Так что не забудь его пополнить!
«Что угодно, только не розги, — думала наложница, услышав новую придумку госпожи. — В конце концов, я вылизывала у Мартина после того, как он кончал в мою госпожу, так что знаю, какая она на вкус!»
— Тебе надо объяснять, чего я хочу? — Эллин раскинула ноги в стороны.
— Нет, моя госпожа, — Алисин покосилась на пучок розог, замоченный в корыте, и встала над хозяйкой на четвереньки.
