— Откройте! — Она забарабанила в дверь кулачками.
Эвелина забыла, какое сегодня число, и совсем позабыла о пьяных прощальных словах своего мужа.
Но комендант замка не забыл, пергамент с письменным распоряжением лорда лежал в ларце коменданта с момента приезда Эвелины в замок. Впрочем, комендант не решился собственноручно наказать свою узницу.
Вот потому-то в этот полдень и вошел в комнату капитан лучников и по совместительству главный тюремщик, бородатый здоровяк, мистер Жерар.
— Сегодня первое марта, — Жерар церемонно поклонился, — настало время первого из ежемесячных наказаний — во исполнение приказа мужа!
— Но нет, нет, вы не можете, — запротестовала она, — вы не можете выпороть меня! Разве моя ссылка не служит достаточным наказанием?
— Таковы были приказы господина, — настаивал тюремщик, — а жене подобает повиноваться воле мужа!
— Но он вовсе не имел ЭТО в виду! Он был пьян! Да, меня отправили в изгнание, но я — по-прежнему ваша леди, супруга вашего повелителя. Вы не можете сделать это со мной!
— Ну, имел он ЭТО в виду или нет, но он приказал это, при свидетелях. А я не намерен рисковать потерей места и жалованья, не выполняя распоряжений господина! Готовьтесь! И с этими словами он вышел из комнаты.
«Так вот, что имел в виду призрак! — думала Эвелина, спускаясь по каменной лестнице вниз, во двор. — Это для меня плотники возвели кобылу! Меня будут пороть как провинившуюся крестьянку!»
Двое стражников шли следом, как за важной преступницей.
Оказалось, что все обитатели замка уже собрались, посмотреть на исполнение приговора. Смотреть на расправу над бывшей госпожой куда приятнее, чем на то, как визжит под плетью простая служанка.
Понятно, что при такой печальной и вместе с тем ужасной церемонии присутствовала многочисленная толпа народа, которая, как известно, всегда с какой-то непонятной страстью стремится посмотреть на подобного рода зрелища, так сильно действующие на нервы, потрясающие и волнующие каждого человека с душой и чувством. Были и такие люди, которые обожали смотреть на все ужасное и потрясающее.
«Вот они, верные слуги, — думала Эвелина, глядя на толпу, — да поможет мне святая Женевьева!»
Дул студеный ветер, и по небу неслись свинцовые облака. Погода не располагала к раздеванию: женщины потуже затягивали платки, мужчины запахивали кафтаны, топчась на одном месте, чтобы согреться.
— Нет! — женщина вырвалась из рук стражников, осознав, что сопротивление бесполезно, и что покорность остается единственной надеждой на сохранение хоть какого-то достоинства, остановилась.
