— Коммандер Боланд? — прохрипел голос в громкоговорителе.
— Слушаю. Выкладывайте.
— Пока ничего, сэр. Они подтвердили получение, но не кодом «сухопутный шесть». Я повторил вызов четыре раза. И получил только запрос об отправке сообщения. Не могу этого понять, коммандер. Сигналы на обычной морской частоте проходят прекрасно. Что-то тут не так.
Боланд отключил интерком. Все молчали. «Неважно, что у нас есть контакт, — думал Питт. — Важно, что контакт не с теми».
— Плохо, — мрачно сказал наконец Боланд.
— Это ответ на один вопрос. Но что на самом деле произошло с экипажем «Старбака» шесть месяцев назад? И, если лодка лежит здесь в полном порядке, почему она просто лежит?
— Русских или любую другую иностранную державу можно вычеркнуть, — сказал Боланд. — Они ни при каких условиях не могли хранить это в тайне так долго.
— Как ни безумно это звучит, — заметил Питт, — я не думаю, что захват «Старбака» — результат заговора или заранее рассчитанный ход.
— Вы правы. Это звучит безумно, — спокойно ответил Боланд. — Не самое легкое дело — намеренно захватить в океане новейшую атомную подводную лодку.
— Но кто-то ведь сделал это, — возразил Питт. — Мы с Марчем не нашли ни малейших повреждений ни внутри, ни снаружи корпуса.
— He может быть. Целая армия не может проникнуть в субмарину. Совершенные приборы обнаружения предупредили бы экипаж заранее. На «Старбаке» сирена способна разбудить мертвого и включается, когда кто-то пытается открыть вентиляционные заглушки или клапаны. Приблизиться к лодке может только рыба.
— Но даже современные субмарины не готовы к абордажу.
Боланд не успел ответить: помешал голос из динамика:
— Капитан?
— Говорите.
— Сэр, это безумие.
— Давай, парень, — рявкнул Боланд, — телись!
— Туман, коммандер. От воды поднимается туман и затягивает всю поверхность, как в старом кино про Франкенштейна. Никогда ничего подобного не видел. В этом есть что-то нереальное.
— Сейчас буду.
Боланд угрюмо посмотрел на Питта.
— Что скажете?
— Я бы сказал, — негромко ответил Питт, — что мы скоро встретимся с ними.
Туман белым толстым одеялом покрывал воду, клубясь от легкого ветра, непрозрачный, сырой, липкий и оттого угнетающий. Люди на мостике напрягали глаза, тщетно пытаясь всмотреться в кипящий туман; они боялись чего-то такого, чего нельзя увидеть, коснуться или понять. Влажный покров уже наползал на судно, и видимый свет садящегося солнца стал оранжево-серым.
