А может, не все сердца были такими любящими? Жизнь показала свои клыки, когда общая мечта о мире, наконец, осуществилась:
«После войны 1967 эта борьба не прекращалась, пока не было достигнуто, наконец, соглашение в Осло. Сегодня арабские интеллектуалы в Израиле, на Западном берегу, в Египте, в Ливане, в Иордании, да и по всех остальных странах, отвергают почти единогласно любое соглашение, которое де факто не ведет к ликвидации Израиля, как еврейского государства, даже если оно будет существовать в самых скромных границах бок о бок с палестинским.».
Когда, наконец, как говорит Канюк «было достигнуто соглашение в Осло», произошло «самое ужасное, - арабские поэты бойкотируют теперь даже и тот диалог, в котором они уже участвовали...В общеарабском и палестинском мире, в котором средние и деловые круги принимают соглашение с Израилем как неизбежное, интеллектуалы составляют самую агрессивную оппозиционную группу, противящуюся мирному процессу. Они отрицают право Израиля на существование даже при условии предоставления такого же права и палестинцам».
Поневоле начинаешь жалеть бедного Канюка – он предлагает арабским интеллектуалам дружбу, искренне, от всего сердца, а они в гробу его видали, в белых тапочках. Он вдруг осознал, что сила их ненависти к нему и ему подобным даже превосходит силу его любви к ним. Но его это не испугало:
«Мы не дали себя запугать словами палестинского поэта в эмиграции Махмуда Дервиша о том, что нас - израильских левых - нужно оттеснить насколько можно, а затем сбросить в море. В конце концов, нам нечего было бояться. Мы ведь были признанным государством. Махмуду Дервишу не так легко было бы сбросить нас в море. Тем, кто выжил после Освенцима, пожалуй, что и море по колено».
Этакий храбрый бобик – одной лапкой борется со своим правительством за права палестинцев, а другой держится за это правительство в надежде, что оно не даст осчастливленным им палестинцам сбросить его в море. Но этот храбрый бобик оказался не столь уж наивным, - он сделал довольно трезвые выводы из описанной им ситуации:
«Сегодня в Германии нет больше еврейской проблемы... Однако Ближний Восток, куда мы бежали от еврейско-европейского конфликта, грозит нам новой Катастрофой. В Израиле несколько миллионов евреев среди миллиарда мусульман вокруг создали новую действительность... Конец нашего времени приближается, если уже пушки не хотят стрелять, зато музы воспевают грядущую войну».
