Меня преследуют и крик сорочий,
И ржанье лешего, и темный свист.
Худ сатана, так худ, что шелковист,
О, зло, тягчайшее из худосочий!
Еще огромней сумрачные очи
Расширит он, отверженный артист,
И небосвод глубок и бархатист,
И фресками светил прославлен зодчий.
А в свете дня смирнее тени нет,
Мы вместе измеряем кабинет,
То поперек, то по диагонали.
За стол садимся вместе мы сгорать,
Четыре локтя время обогнали,
Заносим новую строку в тетрадь.
