Он делит с Русью хлеб пахучий тела…
А там, где матушка скрывалася
Мадонной, полной молока, –
Его двойник, Изидой найденный.
И бюсты распятого Фаллоса
В морщинах зыби пожелтелой
Хранит река.
Кусочки золота, корону Африки,
Роняет ночь в пергаментную зыбь ту
С вулканов мертвых пирамид,
Когда платить за кровь приходит очередь…
И между лотосами вспыхивают шарфики
Младенцев, ждущих новой дочери
Тирана, строящего новый горб Египту…
И ночь шумит.
Рычит пустынями, сверлит голодным коршуном
Живот пылающей вселенной,
Тысячелетия беременной…
И, наливая рис,
Там на лугу, луною кошенном,
С нагими Клеопатрой и Еленой
В цилиндре Бонапарта, в коже демона,
Гуляет Озирис.
И черною коровой в лунных крапинах,
С рассветом рыжим под сосцами,
Пасется в линиях заплаканных
Изида у двенадцатых ворот…
И тайну ночь жует звездами,
Как жвачку синяя верблюдица.
И то, что было, то, что сбудется,
Векам не выдает.
