- И тоже один фунт стерлингов?!
- Да это же просто так, для видимости! А продавали-то, наверно, за сумасшедшую цену...
Лоська хихикнул:
- Жень, а вдруг эти тоже золотые? Смотри, как блестят.
Я сказала поучительно:
- Не все золото, что блестит.
Он хихикнул опять:
- А давай распилим одну? Как Шура Балаганов гирю пилил...
- Лоська, до чего же ты начитанная личность! - восхитилась я. - Если бы еще не был такой обормот...
Он вдруг насупился:
- А я и не читал про это. Папа рассказывал. У него "Золотой теленок" любимая книжка была...
Он впервые сказал не "отец", а папа. И вдруг показался мне беззащитным, как дошкольник.
- Лоська, писем больше не было?
- Не было... - Он двигал монетки по столу, как шашки по игральной доске. И вдруг сказал тихонько совсем не детские слова: - Все деньги взять бы да сжечь. И оставить только вот такие, для коллекций... Эти гады, что на мерседесе, сунули кому надо несколько тысяч баксов, и сделался невиноватый виноватым. Из-за бумажек...
Я не знала, что сказать. Стало так... будто за окнами снег пошел. К счастью, затрещал телефон.
- Лоська, извини...
Позвонил дядя Костя. Спросил, надо ли переплетать листы с копиями страниц.
- Ой, дядя Костя, я не знаю... Наверно, и без того хлопот много...
- Не много, если не нужен твердый переплет.
- Да хоть какой!
- Принято. Отбой...
На работе он всегда такой немногословный. Наверно, армейская привычка.
Когда я вернулась из прихожей, Лоська раскладывал монеты в одну линию. Глянул через плечо.
- А почему их только пять? Когда шли, ты сказала, что шесть...
Я вдруг смутилась (вот дура-то!). Покашляла и рассказала Лоське про книгу, про Пашку Капитанова. Ну и про "залог"...
Мне показалось, что он вдруг надулся. Не хватало еще "таких" проблем!
- Лось, ты чего?
- Я? - И эти его марсианские глазища. - Ничего... А чего "чего"?
И я поняла: решать надо сразу.
- Дурень! Я же ему на время дала. А тебе подарю насовсем. Выбирай любую.
Он глянул недоверчиво. На меня, на монеты, опять на меня...
- У тебя же коллекция разрушится.
- Ну и что?.. Да не разрушится она! Как разрушится, если монета будет у друга?
Вот так я впервые сказала ему, что мы друзья. Он слегка сморщился, пошевелил носом-картошкой, улыбнулся. Но сразу опять насупился:
- Тогда ты и Люке подари. А то нечестно будет. Она ведь... тоже...
Вот такая справедливая личность.
- Подарю и Люке. Только она кораблями не интересуется ни капельки.
- Разве в этом дело, - сказал он серьезно. Даже строго.
