- А у тебя тем более морская, дальше некуда.
Пашка кивнул снова: мол, само собой. И спросил:
- Ты сейчас прямо туда пойдешь, где ксерокс?
- Конечно! Чего время терять!
- Это где?
- На улице Восьмого марта, у Центрального рынка.
- Надо на трамвае. Деньги-то есть?
- У меня проездной.
- Пойдем, я покажу тебе короткую дорогу к остановке...
Мы зашагали через дворы с детскими горками и сохнущим бельем, через сквер с фонтанчиком, потом вдоль железных гаражей... Пашка был мне ростом до уха, но я ничуть не чувствовала себя более высокой. Раньше, если шла куда-нибудь рядом с мальчишками-одноклассниками, мне все казалось, будто я как воспитательница продленки с младшими учениками, а сейчас рост не играл никакой роли. Потому что с Пашкой мы - я понимала это - в чем-то одинаковые. А в чем-то он обстоятельней и рассудительней, чем я.
- Ты давно интересуешься корабельными делами?
- Всю жизнь, - сказал он как о самом обычном деле. - В два года нашел кусок пенопласта, воткнул карандаш, прицепил к нему клок газеты и сказал "карапь". Сам не помню, но родители говорят, что было так. Ну и с тех пор...
- А у меня это как когда. Волнами находит...
- Нет, на меня, как нашло один раз, так и осталось...
- В моряки собираешься?
- Наверно, в судостроительный. В штурмана с очками не возьмут. Да строить, по мне, это даже интереснее, чем курсы-галсы прокладывать... Особенно парусники.
- Слушай, ты ведь, наверно, все типы парусников знаешь?
- Все никто не знает, - солидно возразил Пашка. - Сколько их было за историю человечества... Но в основных, вроде бы, разбираюсь.
- Тогда скажи: что такое трехмачтовый галиот?
- Это как у капитана Грея, что ли? - сразу понял Пашка. Все же хорошо иметь дело с тем, кто такой же "чокнутый", как и ты.
- Ну да!
- Почти везде написано, что таких никогда не было. Вроде бы Грин придумал этот тип так просто, от фонаря. Но в одном журнале, в старой "Науке и жизни", я прочитал, что трехмачтовые галиоты все же были, только это очень редкий тип. Они походили на голландские флейты, но латинский парус у них был не только на бизани, но и на гроте. А над ним - прямой, грот-марсель.
"Но ведь это в точности, как на том Илюшкином костюме! - вспомнила я. Не зря мне, значит, казалось, что это парусник Грея!" Почему-то я очень обрадовалась, хотя, казалось бы, не все ли равно теперь? Илье в этой ребячьей одежонке больше не гулять, да и мне она безнадежно мала...
А Пашка тем временем рассуждал:
