— Я могу только пообещать вам не рекомендовать Иэну книги подобного содержания.
— Но вы ведь понимаете, что он может найти их в библиотеке сам? — всполошилась она.
В ответ я кивнула — пускай понимает как хочет — и сказала (ободряюще и убедительно):
— У меня все записано.
Похлопав для наглядности по списку, я встала и протянула руку в знак прощания.
За спиной у матери Иэна появилась девочка со стопкой книг. Миссис Дрейк оглянулась на нее, потом снова повернулась ко мне, подмигнула, пожала мою протянутую руку и наконец ушла.
Девочка обрушила стопку мне на стол. Семь книг, и все — про Марко Поло.
Следующие несколько минут я просидела, откинувшись на спинку стула: выполняла дыхательные упражнения йоги и мучилась вопросом, не поступилась ли я только что своими моральными принципами. В руке я продолжала сжимать список Джанет Дрейк. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что по лестнице, покачивая бедрами, спускается Лорейн. Она нависла надо мной, опершись обеими ладонями на край стола. Ее коротко остриженные каштановые волосы растрепались, отдельные пряди приклеились ко лбу и застыли в смеси геля и пота.
— Люси! — воскликнула она не по-библиотечному громко. — Неужели ты смогла угомонить эту женщину?
Я нащупала ногами под столом туфли и влезла в них.
— Да, — ответила я со вздохом. — Она пыталась всучить мне вот это.
Я принялась разворачивать листок со списком, но Лорейн отмахнулась — она его уже видела.
— Просто больше не позволяй ему брать домой книги про волшебство. И оставь записку для Сары-Энн и Айрин.
Я уже почти перестала удивляться Лорейн с ее убеждением, что, если мы хотим, чтобы местная община покупала нам стулья, этой общине необходимо всячески угождать, и к черту гражданские права. Она всегда с готовностью быстро и безвозвратно удаляла из библиотеки любую книгу, на которую пожаловался хотя бы один из читателей. Вместо того чтобы обозвать ее старой безмозглой алкоголичкой или схватить телефон и оповестить Союз гражданских свобод, я избрала путь наименьшего сопротивления и спросила:
— И как ты себе это представляешь?
Лорейн слегка покачнулась и ухватилась за край стола. На ногтях у нее был темно-красный лак, на коже вокруг каждого ногтя — тоже.
— Ну, можно говорить ему, что их нельзя выносить из библиотеки — редкий экземпляр. Или что-нибудь вроде того.
— Ладно.
Я не сомневалась, что Лорейн больше не вернется к этому разговору и через месяц совсем о нем забудет. А если она попытается уволить меня, потому что я выдала на дом читателю книгу из публичной библиотеки, я за десять минут состряпаю себе такое юридическое обоснование, что ее пропитая голова пойдет кругом.
