Несобранная, невезучая, неразумная. Готовая пожертвовать собой просто за неимением других дел. Пустой стручок, да и только.
Итак, подведем итог: у меня не было серьезных причин для бегства, серьезных причин для того, чтобы положить конец всей своей прежней жизни. Впрочем, в этой моей жизни не было и ничего такого, что бы меня удерживало.
Сыпь на ногах и спине превратилась в толстую красную корку. После того как уже пятая выписанная мне примочка не принесла никаких результатов, доктор Чен посоветовала получше высыпаться.
— И пейте как можно больше воды, — сказала она. — Бывает так, что организм просто пытается нас о чем-то предупредить.
В тот март на траве лежал хрустящий слой снега, но на стоянке у библиотеки под ногами чавкала коричневая жижа. Каждое утро я думала, не сказаться ли сегодня больной.
Мы с Рокки не были в кино уже два месяца. Когда я спрашивала, как у него дела, он отвечал что-нибудь вроде: «Очень много Норы Роберте».
— Это понятно, но у тебя-то как дела? — настаивала я.
— У меня все отлично.
Как-то после обеда к нам спустился Иэн с красными воспаленными веками — он то ли долго плакал, то ли потерся лицом о кошку. Направившись сразу к новому стенду, посвященному фантастике, который я украсила инопланетянами из фольги, он на ходу поздоровался и чуть погодя добавил:
— Мистер Уолтерс просит передать ему скрепки.
Мистером Уолтерсом был Рокки, и я удивилась, почему он не мог просто позвонить сюда или написать по электронной почте. Десять минут спустя Иэн положил на стол «Маленьких серых человечков»[51], я оформила книгу на свое имя и подождала, пока он затолкает ее себе в штаны. После этого я дала ему коробку скрепок и попросила отнести наверх. В последнее время Иэн не задерживался у нас надолго. Ногти у него были обгрызены чуть ли не до основания.
— Мистер Уолтерс — ваш парень? — спросил он, положив коробку со скрепками на голову и раскинув руки в стороны для равновесия.
— Нет, у меня другой парень, — поспешила я с ответом и тут же устыдилась этой поспешности.
— Лучше бы вашим парнем был мистер Уолтерс. У него есть красный крест.
— Что у него есть? — переспросила я.
Иэн резко повернулся, и скрепки упали на пол. Он снова положил их на голову и пошел к лестнице, придерживая коробку одной рукой.
— Я забыл, как это называется! — крикнул он на ходу. — Красное что-то там. Я — нигерийская женщина, пересекаю пустыню Сахара!
— Удачи тебе в этом! — напутствовала я.
Когда я поднялась наверх, чтобы сходить пообедать в кафе через дорогу, мне хотелось спросить у Рокки, не знает ли он, о каком красном кресте говорил Иэн, но я не застала его на рабочем месте — оба раза, когда я проходила мимо, Рокки был у себя в кабинете. Я чувствовала, что он ждет, чтобы я спросила, что происходит, но мне не хотелось играть в эту игру.
