Через несколько минут, когда из примерочной появилась сияющая Селена, даже у Эллисон перехватило дыхание.
— О, Селена! — воскликнула она. — Ты так прекрасна. Ты похожа на сказочную принцессу!
Нет, подумала Констанс, неожиданно осознав, что именно ее все время беспокоило в Селене. В тринадцать лет она выглядела как великолепная, чувственная, дорогая женщина.
Позже Селена шла по грязной дороге домой. Ее еще согревали воспоминания о политых маслом и сиропом оладьях Констанс, о кофе с настоящими сливками, она все еще видела перед собой чудесную гостиную Маккензи с огромными креслами и проволочными подставками для журналов, полными выпусков «Американского дома» и «Дома Леди». Селена с раздражением думала о своей подруге, которая с мечтающим видом разглядывала фотографию и шептала: «Ну разве он не прекрасен? Это мой папа».
«Он умер, брось эти глупости, малышка», — хотелось сказать Селене, но она промолчала, потому что это могло не понравиться миссис Маккензи, а Селена ни за что на свете не хотела расстраивать мать Эллисон.
«Я выберусь отсюда, — как заклинание, повторила Селена, подойдя к хижине Кросса. — Я обязательно выберусь, а когда выберусь, всегда буду носить такую же красивую одежду и говорить таким же мягким голосом, как миссис Маккензи».
Засыпая, Селена вспоминала, как блестели и переливались в отсветах камина волосы Констанс. И хотя она ни на секунду не вспомнила о Теде Картере, он вспоминал перед сном ее лицо, то, как она улыбается ему и говорит: «Ну, тогда пойдем с нами».
«Черт, если бы с ней не было это напыщенной мисс Эллисон Маккензи, бакалея могла бы и подождать», — подумал Тед, переворачиваясь на другой бок.
— Селена, — прошептал он в темноте. — Селена, — он пробовал на вкус ее имя, и оно таяло у него на языке.
Сердце Теда учащенно забилось, он ощутил страх, и странное предчувствие одновременно, и что-то еще, почти боль.
Доктор Свейн был высоким, крепким мужчиной с густой копной седых, вьющихся волос, — последним обстоятельством он ужасно гордился и не скрывал этого. Док всегда причесывался самым тщательным образом, и каждое утро внимательно исследовал в зеркале собственное отражение, проверяя, не появился ли, не дай Бог, в его шевелюре желтый волосок.
— Мужчина имеет право на одну маленькую слабость, — оправдывал себя Док.
А Изабелла Кросби, присматривающая за домом доктора, говорила, что это хорошо, когда старому человеку есть чем гордиться. Однако в остальном Свейна совсем не волновало то, как он выглядит. Его костюмы вечно нуждались в глажке, он имел ужасную привычку есть в гостиной, а чашки из-под кофе стояли по всему дому.
