Пертридж расхохотался:
— Наверное, следует твоим указаниям, Док.
— Ну, начнем игру, — нетерпеливо сказал Лесли, открывая белыми руками новую колоду карт.
— Не терпится прибрать к рукам наши деньги, а, Лесли? — спросил Сет, который с трудом выносил Харрингтона.
— Точно, — согласился Лесли, прекрасно знающий о чувствах Сета, и улыбнулся в лицо своему врагу.
Харрингтона всегда возбуждало то, что люди, которые его ненавидят, вынуждены мириться с ним. Он считал это доказательством своего успеха, и каждый раз при подобных обстоятельствах как бы заново ощущал ту силу, которая была сосредоточена у него в руках. В Пейтон-Плейс не было секретом, что ни одно начинание или проект не пройдет в городском управлении, пока Харрингтон не отдаст за него свой голос. Лесли всегда мог собрать своих фабричных работяг и, ничуть не стыдясь, заявить:
— Парни, я был бы чертовски доволен, если бы мы не проголосовали за строительство новой начальной школы в этом году. Я был бы так доволен, что захотел бы дать пятипроцентную премию каждому парню из этого цеха.
Сет Басвелл, в чьих жилах текла кровь крестоносца, был так же бессилен перед Харрингтоном, как фермер, не выплативший по закладной.
— Займемся делом, — сказал Пертридж, и игра началась.
Около часа игра протекала спокойно, лишь изредка Сет вставал из-за стола, чтобы заново наполнить бокалы. Редактор газеты играл из рук вон плохо; вместо того чтобы сосредоточиться на картах, он думал о том, как бы перевести разговор на волнующую его тему. Наконец он решил, что дипломатическая тактика в этом случае бессмысленна, и, когда очередной игрок придвинул к себе выигрыш, сказал:
— Я тут думал об этих бумажных хижинах, залитых гудроном. Они растут как грибы. Мне кажется, нам пора подумать о том, чтобы ввести в действие закон о зонах.
Несколько секунд все молчали, потом Пертридж, для которого эта тема была не нова, пригубил бокал и громко вздохнул.
— Опять, Сет? — спросил адвокат.
— Да, опять, — сказал Сет. — Уже несколько лет я пытаюсь заставить вас всерьез задуматься над этим, и теперь я снова говорю, что пора что-то предпринять. На следующей неделе я собираюсь начать серию статей с фотографиями…
— Ну, ну, Сет, — успокаивающе сказал Харрингтон. — Я бы не стал с этим спешить. В конце концов владельцы хижин, о которых ты говоришь, платят налоги, как и все остальные. Этот город не может позволить себе терять налогоплательщиков.
— Ради Христа, Лесли, — сказал д-р Свейн. — У тебя, наверное, под старость размягчились мозги. Естественно, обитатели хижин платят налоги, но их собственность оценивается так низко, что город от них получает жалкие гроши. Они же продолжают жить в своих хижинах и дюжинами рожают детей. Именно мы платим за их образование, за то, чтобы наши дороги были в порядке и чтобы время от времени обновлялось снаряжение пожарников. Всех налогов, выплаченных владельцем хижины за десять лет, недостаточно, чтобы оплатить обучение его детей в школе за один год.
