Диана бодро проговорила:
— Доброе утро, дорогая Джессика. Приятно вас видеть.
Моя мать немедленно вскочила на ноги и обняла ее.
— Я рада, что вы здесь, Диана. Вы выглядите восхитительно.
— Спасибо, я неплохо себя чувствую, — ответила Диана, радостно улыбнувшись, и добавила: — Я должна сказать, что вы сами выглядите вполне отлично, просто иллюстрация хорошего здоровья.
Я следила за ними, пока они разговаривали.
Какими разными были внешне эти две женщины среднего возраста, наши матери.
Моя — была блондинка в кудряшках и с прекрасной кожей, с изящными, точеными чертами лица. Она была очень хорошенькой женщиной: холодная нордическая красота, стройная и гибкая фигура; она обладала и особым типом врожденной элегантности, которой можно позавидовать.
Диана была более темной масти, с приятным персиковым цветом лица и прямыми шелковистыми каштановыми волосами, этим утром собранными сзади в конский хвост. Ее лицо было шире, черты были более смело определены, а ее огромные, сияющие бледно-голубые глаза были так прозрачны, что казались почти серыми. Она была не такая высокая, как моя мать. «Я имею кельтские корни, — сказала она мне однажды. — У меня большая часть генов от шотландских предков, нежели от английских». Привлекательность Дианы заключалась в ее живости и темпераменте; по всем стандартам она была красивой женщиной, которая, подобно моей матери, хорошо выглядела для шестидесяти одного года и казалась намного моложе.
Их характеры и личности были полной противоположностью друг другу. Диана была намного более серьезной женщиной, чем моя мать, более образованной и интеллектуальной. И миры, в которых они жили, образ жизни, который они вели, не имели ничего общего. Диана была в некоторой степени «трудоголиком», управляла своим антикварным бизнесом и любила все это до самозабвения. Моя мать в социальном отношении была некоей бабочкой, которая не заботилась о работе, и, к счастью, у нее были для этого все основания. Она жила на значительный доход, получаемый от инвестиций, фамильных трастов и небольшого пособия от моего отца. Почему она принимала от него пособие — я никогда не понимала.
На самом деле, моя мать была спокойной и застенчивой. Временами она казалась даже несколько меланхоличной. Но, тем не менее, она вращалась в обществе и, когда желала, умела проявлять огромное очарование.
Моя свекровь была более естественной и общительной, полной заразительной жизнерадостности. Я всегда испытывала прилив бодрости, когда Диана была поблизости; и подобный эффект она оказывала на всех.
