Кэти Сендз была из местных, родилась здесь и выросла и была источником всевозможной информации, в частности, о предыдущих владельцах — на протяжении двух веков в общей сложности. По ее сведениям, только три семьи владели этим домом с момента его постройки в 1790 году до настоящего времени. Это были Додды, Хобсоны и Вейны. Старая миссис Вейн, которая раньше была Хобсон, родилась в этом доме и продолжала в нем жить, выйдя замуж за Сэмюэля Вейна. Овдовев и достигнув возраста восьмидесяти восьми лет, обладая слабым здоровьем, она была вынуждена, в конце концов, отказаться от независимости и переехать к дочери в Шерон. И поэтому два года назад она выставила на продажу свой дом, в котором прожила всю жизнь.
— А почему его не купили? С ним что-то не в порядке? — спросила я с беспокойством, посмотрев на Кэти одним из тех острых, пронзительных взглядов, которым я так хорошо научилась от матери много лет тому назад.
— Нет, с ним все в порядке, — ответила Кэти Сендз. — Он просто стоит несколько в стороне от наезженной дороги, слишком далеко от Манхэттена для тех, кто ищет себе загородный дом. И он слишком большой.
Мы с Эндрю довольно скоро поняли, почему агент по продаже недвижимости назвала этот дом большим. В действительности он был огромным. Однако в нем была некая компактность, он не был таким размашистым и вытянутым, как казалось снаружи. Хотя в нем было больше комнат, чем нам на самом деле было нужно, это был аккуратный дом, как я бы его назвала, была естественная плавность линий в его планировке. В нижнем этаже комнаты выходили на длинную галерею, вверху — на центральную лестничную площадку. Поскольку внутренняя часть дома была очень старой, в ней была подлинная оригинальность — прогнувшиеся полы, скошенные потолки, перекошенные балки. В некоторых окнах были вставлены стекла старинного дутья прошлого века, в доме было десять каминов, восемь из которых находились в рабочем состоянии, сказала нам Кэти в тот день.
В общем и целом дом был в некотором смысле находкой, и мы с Эндрю поняла это. Неважно, что он находится дальше от Нью-Йорка, чем нам хотелось бы. Как-нибудь мы привыкнем к таким поездкам, утешали мы друг друга в тот день. Мы с Эндрю влюбились в эту усадьбу, и к концу лета она стала нашей.
Весь остаток 1986 года мы провели в трудах, приводя в порядок наши новые владения, ночуя под открытым небом и наслаждаясь каждым мгновением уходящего лета. К осени этого года наши дети стали настоящими деревенскими эльфами, практически живя на улице, а Трикси азартно охотилась на белок, кроликов и птиц. Что же касается меня и Эндрю, мы чувствовали большое облегчение, сбежав от напряженности городской жизни и от стрессов, которых у него на работе было предостаточно.
