— А? — вновь включился он в разговор.
— Стиви, братик мой дорогой, страшилище моих детских дней, мой звонок тебя-таки разбудит. Проснись! У тебя там через неделю прощальное гулянье, проводы лета, или как это называется? Бал. Правильно?
— Правильно, — сказал он с улыбкой.
— Ну вот. Через неделю я приезжаю к тебе на ранчо, — продолжила Сандра, четко выговаривая слова, словно ее брат с трудом понимал английский. — Привожу с собой Милду Эванс. Между прочим, после колледжа она заработала жуткую кучу денег. Стала фотомоделью. Ты еще слушаешь?
Внутренняя система защиты четко оповестила Стива о тревоге.
— Красивая и богатая, да?
— Да.
— Нет! Добро пожаловать в любое время, Золушка, но свои замашки свахи оставь дома.
— Хочешь сказать, что мои подруги — нежеланные гостьи на твоем ранчо?
Он открыл рот, чтобы возразить, но остановился, побежденный.
— Сандра, ты моя любимая сестра и…
— Единственная, к тому же, — вставила она.
— Может, хватит меня уговаривать?
— Ну, раз ты так вежливо просишь, буду рада…
— Я тебе должен сказать…
— Заткнись! — оборвала сестра, удачно выбрав момент.
Стивен вздохнул.
— Сандра, пожалуйста. Никакого сватовства. О'кей?
Последовала короткая пауза, потом вопрос:
— Ты что, серьезно?
— Да.
— Нашел в конце концов себе кого-то?
У него сжалось сердце.
— Стиви? Ты меня слышишь?
— Добро пожаловать на бал, сестренка, — ответил он серьезным тоном. — Привози свою, как там ее, если это доставит тебе удовольствие. Я даже буду с ней вежлив. Обещаю.
— Стиви, какая она?
— Черт, Сандра, это же твоя подруга, не моя. Почем мне знать?
— Нет. Не Милда. Та, которую ты нашел.
Он закрыл глаза и вспомнил, как выглядела спящая на Лугу Моника, укрытая сияющими серебристыми волосами.
— Имя ей Женщина… И она не существует, — тихо произнес Стив, — в нашей реальности. Она живет вне времени.
После долгой паузы Сандра сказала:
— Не понимаю. Не знаю, радоваться за тебя или нет. Ты так печально говоришь.
— Радуйся. Хоть на время я узнал, что это такое, когда тебя любят просто за то, что ты — это ты. Она думает, что я всего лишь ковбой взаплатанных джинсах и рубахе с потертыми манжетами, и ей наплевать. Обращается со мной так, словно я ее осыпал бриллиантами, а я ей не дал вообще ничего.
— Кроме себя самого.
Стив закрыл глаза.
— Другим женщинам этого всегда было мало.
— И мужчинам, — тихо добавила сестра, вспомнив собственное болезненное открытие, что не столько она сама, сколько ее деньги влекли к ней человека, которого она любила. — Я рада за тебя, Стиви. Сколько бы это ни продлилось, я за тебя рада. Мне не терпится ее увидеть.
