— Может, он играет в Аскоте? — предположила Агата.
— Ты не так уж далека от истины. Он и правда помешан на лошадях. Только он не игрок, а конезаводчик. У него в Сассексе имение с конюшней. Ему осталось два года до пенсии. И тогда он окончательно туда переберется.
— Если бы Маргарет в него влюбилась, она могла бы уехать с ним. Вот бы я от нее отдохнула, — позволила себе помечтать вслух Агата.
— Ты, наверное, забыла, что она панически боится лошадей. С тех пор как карликовый пони укусил ее за палец.
— Надо было соблюдать правила поведения в зоопарке. И не совать ему хлебные корки через решетку.
Саманта фыркнула, вытерла руки и присела рядом с бабушкой.
— Откровенно говоря, я не думаю, что из затеи с аудитором выйдет толк. Ты же знаешь тетю Маргарет. Она к нему привяжется, а потом будет несколько месяцев приходить в себя после его отъезда.
— Ладно, тогда его вычеркиваем. А что ты скажешь насчет сержанта Ольсена? С ним мы практически получаем бесплатную охрану. К тому же его ждет блестящая карьера. Скотленд-Ярд — это не шуточки.
— А ты обратила внимание, сколько бокалов он выпил, пока мы беседовали?
— Вообще-то нет. Слишком увлеклась его рассказом.
— Четыре, если быть точной. И про Скотленд-Ярд он заговорил как раз после четвертого. Совпадение, не иначе.
— Какой же вывод делает наш эксперт-психолог? — хмыкнула Агата.
— Он не только любит заложить за воротник, но и склонен к мифомании. Ты заметила, как он запыхался, поднимаясь к нам на крыльцо? Сомневаюсь, что в Скотленд-Ярд берут пьянчужек в такой плачевной физической форме, как у него.
— А что, по его письму об этом догадаться было нельзя? — подколола ее Агата поднимаясь.
— К сожалению, слова обманчивы, — вздохнула Саманта.
Ей на ум снова пришли две анонимки, убранные в папку с тревожным вопросительным знаком на обложке. Последних двух кандидатов они принимали в кокетливой гостиной Маргарет. Аудитор пил чай у Агаты, полицейский накачивался вином на кухне у Саманты, и Маргарет потребовала, чтобы эти двое почтили своим присутствием ее апартаменты.
У Эдварда Смита было два неоспоримых достоинства — легко запоминающаяся фамилия и приятное лицо. К своим пятидесяти пяти годам он успел обзавестись лысиной и изрядно располнеть, но, судя по всему, относился к этим обстоятельствам с философским благодушием. На встречу он явился минута в минуту. На нем был серый фланелевый костюм и бледно-зеленая сорочка с черным галстуком. Также обращали на себя внимание очки с сильными линзами в строгой оправе и ухоженные руки. Одним словом, весь его вид излучал респектабельность.
