Мачеха в дом мой родной вошла,
Свела наговором отца в могилу,
С жабьей начинкой пирог испекла,
Лампадку задула и котят утопила.
С ней мне не жить! И подался прочь
Нищим мальчонком, босым и рваным,
В черную, злую, глухую ночь,
В черные, злые, чужие страны.
Жизнь моя с виду не так плоха:
Днем - с земляками играю в прятки,
Ночью... - кто ночью меня слыхал?
Зубы в подушку - и все в порядке.
Дома, известно, беда и стыд,
Чахнут меньшие, что лен в бурьяне.
Мачеха косится и сопит,
Ножик поточит и в щелку глянет.
Верится только - не век страдать,
Правды хоть мало, но есть на свете.
Как не живуча карга, а, глядь,
Переживут ее все же дети!
День подойдет - и вернусь назад.
Знаю, найду лишь забор да стены.
Взглянут меньшие с тоской в глаза...
Чем накормлю их, во что одену?
Нету для милых мошны тугой,
Пряников сладких, цветных нарядов...
Перекрестясь на угол пустой,
С ними за стол их убогий сяду.
Корку предложат - и той я рад,
Сам же, коль нет ничего другого,
Тем поделюсь, чем одним богат:
Светлой улыбкой и чистым словом.
1952
